Обладать - [38]

Я думал когда-то, что мы станем друзьями. Рассудок говорит, что твоё крутое решение справедливо, но мне грустно терять доброго друга. Если когда-нибудь ты попадёшь в беду… Впрочем, ты знаешь, я уже написал. Ступай с миром. Удачных тебе стихов.

Твой в некотором смысле покорнейший

Р. Г. П.

— А вы говорили — никакого грязного белья, — обратился сэр Джордж к Роланду странным тоном: укоризна пополам с удовлетворением.

Роланд при всей своей кротости почувствовал, что копившаяся в душе досада начинает его душить. Его раздражал бесцветный голос леди Бейли, сбивчиво читавшей письмо Падуба — не письмо, а музыка, если прочесть самому, про себя, — он мучился невозможностью завладеть этими потрясающими документами замедленного действия и заняться ими самостоятельно.

— Нам ещё ничего не известно, — сдавленным голосом, едва сдерживаясь, возразил он. — Надо сперва просмотреть всю переписку.

— Шумиха поднимется.

— Не то чтобы шумиха. Они имеют скорее литературную ценность…

Мод лихорадочно прикидывала, с чем можно сравнить эту находку, но аналогии подворачивались слишком уж вызывающие. Всё равно что найти… любовные письма Джейн Остин.

— Знаете, когда читаешь собрание писем любого писателя, когда читаешь её биографию, складывается впечатление, будто что-то упущено, до чего-то биографы не добрались — какое-то важное, переломное событие, нечто такое, что самой поэтессе было дороже всего. Всегда оказывается, что какие-то письма уничтожены — чаще всего как раз самые-самые. Вполне вероятно, что в судьбе Кристабель это и были такие письма. Он — Падуб, — видимо, так и считал. Он сам пишет.

— Как интересно! — ахала Джоан Бейли. — Это же надо как интересно!

Упрямый, подозрительный сэр Джордж стоял на своём:

— Мне надо посоветоваться.

— Посоветуйся, голубчик, — согласилась жена. — Только не забудь, что это мисс Бейли оказалась такой сообразительной и нашла твоё сокровище. И мистер Митчелл.

— Если вы, сэр, всё-таки согласитесь предоставить мне… нам возможность поработать с письмами, мы сможем вам объяснить, что из них явствует… сможем сказать, какое они имеют научное значение… возможна ли их публикация… Уже из того, что я увидела, понятно, что в свете этого открытия мне придётся внести в свою работу серьёзные уточнения… Если не принимать его в расчёт, получится совсем не то… И у доктора Митчелла с его работой о Падубе тоже: к нему это тоже относится.

— Да-да, — подхватил Роланд. — Придётся изменить всё направление исследования.

Сэр Джордж посматривал то на Роланда, то на Мод:

— Может быть. Очень может быть. Но почему я должен доверить письма именно вам?

— Как только о них станет известно, — предупредил Роланд, — к вам сюда целые толпы повалят. Толпы.

Мод, которая как раз этого и боялась, обожгла Роланда добела раскалённым взглядом. Но сэр Джордж, как и рассчитывал Роланд, понятия не имел ни об Аспидсе, ни о Собрайле, он опасался нашествия паломников и паломниц вроде Леоноры Стерн.

— Этого ещё не хватало!

— Мы составим вам каталог всех писем. С описанием. Кое-какие перепечатаем на машинке — с вашего разрешения…

— Не торопитесь. Я ещё посоветуюсь. И больше мне пока добавить нечего. Так будет справедливо.

— Когда вы примете окончательное решение, сообщите, пожалуйста, нам, — попросила Мод.

— Непременно сообщим, — пообещала Джоан Бейли. — Непременно.

Её ловкие руки собрали лежавшие на коленях письма, уложили в стопку, выровняли края.

* * *

Машина мчалась по тёмной дороге. Роланд и Мод перебрасывались отрывистыми деловыми замечаниями, а воображение их тем временем корпело над чем-то совсем другим.

— Нас вместе осенило. Что про их настоящую ценность лучше помалкивать. (Мод.)

— Они стоят бешеных денег. (Роланд.)

— Если бы про них узнал Мортимер Собрайл…

— Они уже завтра оказались бы в Гармония-Сити.

— И сэру Джорджу перепал бы порядочный куш. Хватило бы на ремонт дома.

— А я даже не представляю, сколько бы ему перепало. Я в ценах не разбираюсь. Может, рассказать Аспидсу? По-моему, этим письмам место в Британском музее. Они же что-то вроде национального достояния.

— Это любовные письма.

— Похоже на то.

— Может, сэру Джорджу присоветуют обратиться к Аспидсу. Или Собрайлу.

— Боже упаси, только не к Собрайлу. Не сейчас.

— Если ему посоветуют обратиться в университет, там его, скорее всего, направят ко мне.

— А если ему посоветуют обратиться в «Сотби», то пропали письма. Попадут в Америку или ещё куда-нибудь, в лучшем случае к Аспидсу. Не пойму, почему мне этого так не хочется. Чего я прицепился к этим письмам? Они же не мои.

— Потому что мы их нашли. И ещё… ещё потому, что они личные.

— Но что нам за радость, если он будет держать их под спудом?

— Теперь, когда мы про них знаем, радости действительно немного.

— Не заключить ли нам с вами такой… договор, что ли? Если один из нас разведает что-нибудь ещё, пусть сообщит другому — и никому больше. Ведь это касается обоих поэтов в равной степени, и в дело могут вмешаться люди с самыми разными интересами.

— Леонора…

— Расскажете ей — всё тут же станет известно Аспидсу и Собрайлу, а они куда предприимчивее её.

— Логично. Будем надеяться, что он обратится в Линкольнский университет и его направят ко мне.