Обладание - [27]

— Знаешь, это, наверное, смешно, но я, надо понимать, истеричка, потому что каждый раз, когда мужчина бросается на меня и требует, чтобы я раздвинула ноги, мне хочется сопротивляться, — сухо проговорила она, надеясь отвести их обоих подальше от края пропасти, к которому они приближались с каждой секундой.

Он приподнял нижнюю часть туловища, освобождая ее ноги, но не поднялся. Его глаза по-прежнему неотрывно и изучающе смотрели на нее, проникая, казалось, в самую глубину, устанавливая невидимую связь.

— Если бы ты хоть на мгновение перестала драться, у меня появилась бы возможность все объяснить.

Сейчас она могла все прекратить — достаточно всего лишь упереться в крепкие плечи, столкнуть его, и на этом все оборвется. И никогда ей не убедить себя, что дело обстояло по-иному. Однако его мужское начало лишало ее воли, его сила и таинственность заколдовывали; все ее тело жаждало близости и стремилось к этому так, как никогда раньше. Никогда еще с ней не случалось ничего подобного.

Ему потребовалась целая вечность. Время пульсировало в полной тишине; их лица находились на расстоянии ширины ладони, откровенные взгляды пересеклись. Ее дыхание давным-давно ускорилось, растерянное сердце уже готово было принять все, а он ждал. Еще до того как он наклонился, чтобы поцеловать ее, они оба понимали, что теперь не остановятся.

Кто мог подумать, что суровые жесткие губы могут целовать так нежно? Его губы прижались к ее губам, они двигались, ласково покусывая ее, точно в медленном соблазнительном танце, как будто он пробовал ее на вкус и проверял, из чего она состоит. Помня то, чем делилась с ней Клер, Мойра ожидала взрыва необузданной страсти, но не такой удивительной, почти мальчишеской сдержанности. Сладостные ищущие поцелуи пробудили в ней сердечную боль девушки, тайно наблюдающей из тени за объектом своей страсти, и всеподавляющее желание женщины, так давно не знавшей мужчины. Ее потряс сложный и необъяснимый отклик тела на его поцелуй. Кто же она — та неопытная девочка или женщина, которая, повинуясь импульсивному желанию, обхватила его за плечи, плотнее прижимая к себе?

Он обнял ее, приподнял так, что тело выгнулось дугой, и следующий поцелуй был уже совсем не таким осторожным. Он поглотил ее с примитивной жадностью. Язык заставил разомкнуться ее губы и принялся исследовать ее с мягкой интимностью, довольно быстро переходящей в требовательность. Исходивший от его груди жар обжигал Мойру, легко проникая через влажную прохладу ткани, едва прикрывавшей грудь; контраст прохладней жара дразнил ее еще сильнее. Воспоминания, чувства, невыносимые эмоции переросли в беспомощную готовность.

Она запустила руку в его волосы, присоединяясь к Аддису в его страсти, которая, нарастая, затмевала собой все, кроме требовательного желания отдавать и получать.

Он первым остановился, не она. Усилие, которое ему пришлось приложить, чтобы вернуть самообладание, было похоже на прилив морской волны. Сила объятий слегка ослабла, и он, чуть отстранившись, провел руками по шее, потом по плечам, рисуя на ее прохладной от воды коже маленькие горячие узоры, которые, казалось, проникали прямо в кровь. Утвердительный стон вырвался из ее груди, когда он принялся исследовать ее тело, изучая его форму твердой рукой, прошедшейся по талии, погладившей живот и нашедшей затем бедра, упрятанные под покровом мокрой юбки.

Со вторым мужем она познала кое-что из науки любви, однако никогда прежде не испытывала ничего подобного, никогда не ощущала такого желания, никогда не вздрагивала от малейших прикосновений, не дрожала в напряженном и сосредоточенном ожидании нового движения властной руки. К тому же бывший муж никогда не тратил столько времени всего лишь на поцелуй и любовные ласки; ни разу его близость не пробуждала в ее теле столь сладостной и неуемной страсти.

Аддис убрал прилипшую к ее груди ткань, открывая солнцу нежную кожу, по которой не менее соблазнительно заплясали солнечные зайчики. Он принялся ласкать ее груди, и она с силой закусила губы, пытаясь совладать с бездыханной жаждой, волной заливающей ее при каждом прикосновении, при каждом взгляде. Его рука плавно скользнула по бархатной поверхности кожи и тронула тугой сосок — все ее тело моментально отреагировало инстинктивным движением, предлагая себя. Он положил свое лицо ей на грудь, утопая в ее мягкости, и вдруг резко приподнялся, опираясь на выпрямленную руку.

— Не здесь, — хрипло произнес Аддис.

Он полностью накрыл ее грудь рукой. Напряженный сосок вдавился в ладонь. Он следил взглядом за собственной рукой, путешествующей по ее телу. Рука обвилась вокруг талии, прошлась по бедрам, пересекла живот и скользнула ниже. Наконец она остановилась на женском холме, и от легчайшего давления в ней взорвался вулкан ненасытного желания. Долгие умелые ласки явственно говорили об обладании — несомненном, но скрытом.

— И не сейчас.

Он поцеловал ее — легкое прикосновение губ — и повернулся, поднимаясь. Она почувствовала напряжение крепких мышц спины, когда он вставал на ноги, и руки ее оказались пустыми, а тело по-прежнему ныло и стенало в напряженном желании.