--Угу, -- кивнула шатенка, обдумывая и качнулась к Сталеску. -- Напомни, зачем мне вся эта хрянь нужна?
-- По пунктам?
-- По-одробно.
-- Первое, -- со вздохом начала излагать Алиса, заодно проверяя оружие, -- ты супер отважная патриотка, сильная, умная и так далее - дальше сама список пополнишь.
-- Ага, ага - цвет нации ее надежда и оплот, -- с ехидством протянула девушка и принялась осматривать свое оружие.
-- Ага, ага, -- кивнула Алиса, сунув один пистолет за пояс брюк. -- Второе - ты имеешь три привода в отделение правопорядка и четыре нарекания, твоя характеристика, выданная фрау Анакондой, годна разве что для предъявления патрулю отряда зачистки, чтоб долго не мучили и ликвидировали сразу, без сантиментов. Посему ты не поступила в академию и тебе оставалась лишь служба в ОНВ[1]. Два года этой хряни и ты элита. Любая академия возьмет тебя в ряды студентов и закроет глаза на шалости беспечной юности и славные характеристики нашей директрисы. Приводы и нарекания спишут, закроют, и ты начнешь свою биографию заново, в рядах достойных существования граждан. Как перспектива?
Спросила вставая.
-- Супер! Осталось только пережить эти два года, -- со злостью процедила Маликова, поднимаясь со скрипом в каждой мышце.
-- Полтора, -- уточнила Алиса, осторожно продвигаясь по шаткому мостику. Ее взгляд то и дело скользил по стенам тоннеля, фиксируя каждую странность на интуитивном уровне.
Сержант Стокман имел явно ненормальные наклонности и питал особую трепетную любовь к подругам, курсанткам срочницам, что свалились ему на голову полгода назад по предписанию кураторского отдела по делам несовершеннолетних. У девушек, конечно, выбор был небольшой - либо чистить клозеты до конца своих дней без всяких перспектив, причем максимум в заведениях среднего порядка, либо отслужить по зову сердца Великих патриотов и службой загладить вину перед обществом, выправив автобиографию, изменив курс судьбы на 180 градусов. У сержанта выбора не было вообще - предписание в зубы и будь любезен - воспитывай, перевоспитывай, закаляй, ограняй - лишь бы из этих двух перцев вырос лояльный кабачок, аля альтруист и добропорядочный до слез умиления гражданин. Вот бравый "солдафон" и изгалялся - дополнительные занятия персонально для Сталеску и Маликовой, ночные вахты, дежурства, самый трудный и для спецкурса особых подразделений тренировочный тоннель, тоже им.
-- Это любовь, -- прошептала Алисия себе под нос, сжала пистолет двумя руками и навела его на трещинки у края мостика. Всего пара шагов и их с Люцией ждет следующий этап, но до него нужно добраться. Подруга, увидев маневры Сталеску, насторожилась - какую еще гадость приготовил им неугомонный сержант? И вытащила свой пистолет:
-- Думаешь?...
-- Уверена.
Еще шаг в полной тишине и трещины раскрылись, ослепляя девушек ярким светом.
-- Ложись и ползком!! - крикнула Алисия Люции и принялась стрелять по световым пятнам. Вовремя. Из тех, что она не успела достать выстрелом, повалил дым, забивая легкие противным удушливым запахом. Следом по периметру пошли трассирующие линии выпущенных роботом-инструктором зарядов. Девушки дружно хлопнулись на пол, перестали дышать и, перекатившись с ловкостью эквилибристов на твердую поверхность, взяли упор на колено и расстреляли каждую трещину. Потом в три прыжка оказались в арке, сняли энергоконтроль прохода и ввалились в следующее помещение.
-- А-а-о-о-уф! - выдохнула Люция, прислонившись к шершавой поверхности стены. Алисия хотела ее остановить, но не успела. Доля секунды, что ушла на анализ поверхности, влажной и слишком уж неровной, лишила подруг возможности маневра и соответственно форы перед другими группами. Стена вмиг исчезла вместе с полом, и девушки упали в неизвестность. Летели недолго, но успели предположить возможную каверзу на месте посадки, нечто среднее меж битым стеклом, разъяренным циклопом и острыми шипами, и сгруппироваться в предвкушении оного. Однако посадка оказалась на удивление мягкой. Они словно нож в масло, вошли в густую пахучую жижу и забарахтались, пытаясь правильно определить направление движения в кромешной тьме.
Минут десять они то ли ползком, то ли брассом, сжав губы, чтоб не попробывать на вкус угощение сержанта, дыша через раз, чтоб избавить обоняние от душного амбре, двигались в никуда. Наконец увидели блеклый просвет и погребли активнее.
Каменный мешок, в котором они оказались, не имел видимых путей выхода. Девушки огляделись - стены с небольшими, но с частыми острыми шипами, уходили в бесконечность арочного потолка, на котором горела цифра I. Первый этап. Они вернулись в исходную точку, сделав круг по нижнему уровню.
Люция издала рассерженный звук, то ли стон, то ли вздох. Алисия не стала тратить время и силы на эмоции - что толку лишний раз озвучивать свое отношение к ОНВ в общем и сержанту Стокману, в частности? Она прикинула, что ползти по стене, обдирая руки о шипы, срываясь и вновь поднимаясь, не стоит. Уши от новобранцев, что останутся к концу подобного восхождения, вряд ли получат зачет от Стокмана. Есть еще один вариант - менее ущербный для тела. Девушка извернулась в вязкой жиже, вывинчивая свое тело из нее, как штопор из бутылки марочного вина и вскинула обе ладони, целясь на края стены справа. Две липучки из запястных браслетов ушли вверх, высвечивая траекторию восхождения красными линиями.
