Обитель - [54]

Дядя Сережа помолчал.

– Я сейчас позвоню в диспетчерскую, – сказал он. – Постараюсь все-таки выяснить, где ее держат.

– Наверное, нужно обратиться к каким-то правозащитникам? – спросила Вера. – Кто занимается поиском арестанток?

– Правозащитники, активистки, это ты сама ищи, – сказал дядя Сережа. – Мы же даже не знаем, за что ее задержали. Ты эту Элеонору знаешь?

– Нет, – сказала Вера.

– Ну вот, – сказал дядя Сережа. – А Мишка с ней хорошо знакома?

– Точно не знаю, – Вере очень не нравилось, куда ведет этот разговор.

– Мало ли, – сказал дядя Сережа. – Журналисты, знаешь, как и полицейские, бывают так себе.

– Я вас услышала, – сказала Вера. – Еще что-нибудь?

– Я же не в обиду… – Дядя Сережа замолчал.

– Я сейчас собираюсь войти в полицейский участок, – сказала Вера. – Что там лучше говорить?

– Секундочку подожди, – сказал дядя Сережа. – Давай я позвоню в диспетчерскую, потом можешь идти туда. Может, мне удастся что выяснить…

Звучал он неуверенно, но Вера все равно сказала:

– Хорошо, жду.

Сбросила звонок, повернулась к Микко.

– Сейчас ждем, пока мой коллега отзвонит в полицию, – сказала она. – Потом пойдем внутрь разбираться. Окей?

Микко кивнул. Вера опустилась на когда-то зеленую скамейку у самых дверей полицейского участка. В городе уже почти наступило утро – стали хорошо видны разводы на штукатурке, покрывавшей подъезд, трещины асфальта и ржавчина поручней скамейки. Микко сел рядом, продолжая крутить в руках пачку сигарет. Он явно хотел и не решался что-то сказать, но Вера не собиралась его провоцировать. Достала телефон, открыла чат с соседкой. Стала набирать длинное сообщение, потом передумала, вместо этого поднялась, отошла от скамейки и наговорила совсем короткое голосовое. Просто на тот случай, если соседка вдруг получит доступ к интернету, – чтобы сразу услышала слова поддержки и знала, что ее ищут.

Дядя Сережа перезвонил через двадцать минут, когда Вера уже сама собиралась его набрать.

– Новости странные, – сказал он сразу. Вера, успевшая вернуться на скамейку, поднялась.

– Что такое? – спросила она.

– Про Элеонору непонятно, – сказал дядя Сережа. – Ее вчера и вправду арестовали, но информация про место содержания дежурному не поступала. И еще вот…

Дядя Сережа помолчал.

– Я до Константина Гурова дозвонился, – сказал он. – И получил от ворот поворот. Про Элеонору Панферову он ничего не слышал, расследование со мной обсуждать не будет. Я, конечно, сейчас еще раз буду через федералов на него выходить, но выглядит все это очень нехорошо. Кого-то там ваша Эля задела…

– Ваша? – переспросила Вера.

– Ну, в смысле… – дядя Сережа крякнул. – Наша. Буду пытаться разобраться и держать в курсе. Но в полицейский участок я бы на вашем месте не совался.

– Я вас поняла, – сказала Вера. – Что будет с журналисткой, вас не волнует.

– Вера… – Дядя Сережа прозвучал скорее устало, чем строго. – Сейчас меня волнует, где находится Мишка.

– Меня тоже. – Вера сбросила звонок и повернулась к Микко. Телефон почти сразу завибрировал, но она его проигнорировала.

– Мой коллега сказал в полицию пока не соваться, – сказала она. – Поэтому идем все-таки на квартиру к Эле. Это же недалеко?

По дороге они не разговаривали. Микко, кажется, переживал даже больше Веры – он то и дело оглядывался, перебирал сигареты, которые успел распечатать, видимо, специально для того, чтобы раздражать Веру хрустом фольги – он то поддевал ее ногтем, то запихивал обратно в пачку.

– Вы карел, да? – спросила она, чтобы как-то его отвлечь.

– Да… – Микко посмотрел на нее удивленно и настороженно. – Это плохо?

– Нет, – сказала Вера. – Просто было интересно.

Она попыталась придумать, что еще спросить, но в голову ничего не шло.

– А вы русская? – спросил, в свою очередь, Микко.

– Плюс-минус, – сказала Вера. Микко кивнул. Помолчали.

Уже в квартире журналистки Вера обратилась к нему снова.

– Скажите, здесь можно заказать еду? – спросила она, снимая в прихожей кроссовки.

– Да? – Микко потянул из кармана телефон. – Вы что хотите заказать?

– Не знаю, а вы? – спросила Вера. – Мне главное без мяса и молочки. Давайте я осмотрюсь, а вы закажите, пожалуйста. Деньги я вам переведу.

Микко кивнул, пристроился на стуле у двери. Вера же поставила на пол рюкзак, размяла плечи. Она всего один раз в жизни участвовала в обыске, и тогда рядом была соседка, за руку с которой Вера была готова делать все что угодно. Сейчас же она была совершенно одна. Вера еще секунду постояла у вешалки, а потом вздохнула и пошла осматриваться.

Квартира у журналистки была небольшая и уютная. Спальня, кухня и офис. Совмещенный санузел. Вера с удовольствием отметила отсутствие икон среди многочисленных картинок и фотографий, висящих на стенах. Среди фотографий – всех без исключения черно-белых – преобладали университетские, хотя, приглядевшись, Вера поняла, что многие из них сделаны сравнительно недавно и изображают людей среднего возраста. Просто фотографии все были похожие: небольшие группы людей, по пять-шесть человек в непромокаемых куртках, с рюкзаками и гитарами. Захотелось вернуться с одной из фотографий в коридор и спросить Микко, кто из этих людей Эля, но Вера решила, что это может окончательно испортить отношения с фотографом, который, кстати, тоже был на паре снимков – и в обоих случаях сутулился, пытался прикрыть лицо рукой. На одном снимке женщина с длинными темными волосами приобнимала его за плечо, и Вера решила, что это и есть Эля. В подтверждение этой теории нашлась фотография постарше, на которой та же самая женщина, только гораздо моложе, совсем девчонка, была изображена с двумя подругами. По фотографии черным маркером было написано: «Эле, Лене и Лизе от Саши, Шуя, 2000». Вера подумала, что это те люди, которых придется искать, если с журналисткой сейчас что-то случится.