Обитель - [47]

Элеонора оказалась зажата между двумя обмундированными мужиками, которые успели снять шлемы, и стало видно, что они не слишком сильно отличаются от обительских водителей. Такие же мрачные туповатые морды. Элеоноре даже захотелось проверить, нет ли у них на шее татуировок. В голове уже второй раз за день возникла абсурдная идея – что сейчас ее вывезут за город и расстреляют. Но машина выехала на дорогу и минут пятнадцать спустя, обогнув огромную привокзальную клумбу, остановилась у полицейского участка.

Элеонору снова вынули и повели, согнув, но на этот раз, видимо из-за публичного места, полицейские явно обращались с ней чуть нежнее. К тому же за время поездки наконец нормализировались слух и зрение. Элеонора уже могла думать о том, что делать дальше.

Когда ее, уже без наручников, втолкнули в пустую камеру, Элеонора первым делом потянулась за телефоном, но того нигде не было. Зато обнаружились таблетки «Двоицы» в кармане. Элеонора нервно оглянулась на выходящего из камеры полицейского, потом осмотрелась. Спрятать таблетки было некуда. Оставалось рассчитывать, что полицейские и здесь не станут ее обыскивать. У Элеоноры уже возникло подозрение, что по ее поводу они получили какие-то специальные указания, а это, скорее всего, означало, что операцией по задержанию руководил Константин Гуров. Значит, оставалось ждать его появления.

Элеонора прислонилась к решетке, отделявшей камеру от коридора. Водителей из гаража нигде не было – в соседней камере валялся какой-то пьяный мужик. Элеонора позвала дежурного раз, другой. Надо было потребовать свой звонок, связаться с Микко, чтобы не нервничал. Но дежурный не отзывался. И вообще в участке стояла пугающая тишина. Элеонора представила, как сюда сейчас вваливаются попы в рясах, чтобы на кулаках решить все проблемы с местными медиа в ее лице. Усмехнулась и тут же подумала, что попы, конечно, за ней не придут, а вот полицейские вполне могут провести обыск у нее в квартире. Приходилось надеяться, что это, как и личный обыск, в планы Гурова не входит. Ведь она даже ничего особенного узнать не успела.

Дежурный появился нескоро – Элеонора успела пройти свою камеру от края до края сотню раз. Спать не хотелось, а хотелось в туалет.

Дежурный отвел арестантку в туалет, причем, судя по всему, в служебный. Это окончательно подтвердило предположение про особенные условия содержания. Но на просьбу сделать звонок дежурный не отреагировал. Элеонора хотела поспорить еще, но посмотрела в его усталые глаза и передумала. Если он и оказывал ей какие-то знаки внимания, то не по своей воле, и снова оказаться упертой в пол совсем не хотелось.

В камере Элеонора села на нары и стала ждать. Хотелось верить, что Гуров появится в ближайшее время.

Костя тоже думал о журналистке, но в совершенно ином ключе. Навещать он ее сегодня не собирался, не собирался навещать и на следующий день. План состоял в том, чтобы продержать ее в камере как можно дольше, чтобы не мешала работе. Он и вправду попросил командира опергруппы журналистку не обыскивать и отвезти в шестой отдел, подальше от остальных задержанных. Но и скрывать арест он не собирался – отчитываясь перед Даниилом Андреевичем, про журналистку тоже сказал. Тот только крякнул в трубку.

– Ребята чисто сработали, – сказал Костя. – Ей не на что жаловаться, сама виновата.

– Ты что же, знал, что она там будет? – спросил Даниил Андреевич, в которой раз удивляя Костю неожиданной проницательностью. Вообще Косте часто казалось, что Даниил Андреевич специально изображает из себя простоватого набожного добряка. Что-что, а проницательности начальнику было не занимать, и никаким простаком он не был.

– Подозревал, – слегка исказил правду Костя. – Она была на пепелище, много расспрашивала про дело. И вот что…

Он все-таки решил рассказать начальству и про наркотики, и про федералов. Сейчас надо было не думать, а действовать.

Даниил Андреевич выслушал его молча, потом выключил микрофон. Наверняка министр, который, видимо, слушал разговор, попросил. Костя ждал, продолжая рассматривать бумаги по задержанию. Мужиков, взятых на складе, уже допросили, и были ясны две вещи: во-первых, все они возили на своих грузовиках наркоту, а значит, могли спокойно готовиться к отправке по этапу, а во-вторых, убийцы среди них не было. Командир еще в гараже всех осмотрел, но Костя осмотр повторил, причем в присутствии судмедэксперта, который и был главным продвигателем идеи о том, что бойню на пепелище устроил один человек. У Кости из доказательств была только виденная на дороге одинокая машина, но в той могло быть сколько угодно людей. Судмедэксперт же уверил его, что плюс-минус все убитые погибли от одного и того же оружия – тяжелого тупого предмета с рваным краем, то ли трубы, то ли куска арматуры.

– Это, конечно, не значит, что убийца там был в одиночестве, – сказал судмедэксперт. – Но убивал всех вроде один человек.

– С трудом верится, – впервые за день Костя позволил себе сказать это вслух. – Каким животным надо быть?

– Особенным. – Меланхоличный судмедэксперт покачал головой. – Я про ваши разборки с церковниками ничего не знаю, но эту тварь вам найти надо обязательно.