Обитель - [29]

Мишка просмотрела начало передачи на двойной скорости. Медленно и спокойно даже при ускорении митрополит Иосиф излагал истории из бытия православной Карелии. На третьей минуте Мишка замедлила видео, стала слушать внимательно.

«Или вот, – митрополит посмотрел куда-то вниз, потом снова в камеру, будто собираясь с силами. – Жили три человека. Два брата и сестра. Православные, русские, но коренные местные жители. Каждый хотел по-своему служить Богу – но Богу служить хотели все трое. Сестра организовала приют для детей, зная, что Господь к детям миелосерден. Младший брат пошел в церковь, стал служить, зная, что Господь всегда в церкви присутствует. Старший же брат не пошел в церковь, решил сам жить по Божьим заповедям, ушел с женой в лес, построил дом, чтобы там растить сыновей. Так в чем же разница между этими подходами к Писанию? В чем разница между лесной, отрешенной такой обителью для себя и приютом для детей или церковью для всех людей? Каждый православный человек, мужчина или женщина, сам про себя решает – какую на себя ответственность взять. За малый мир, мир себя, или семьи, или города, или целой страны. И каждый человек может однажды про себя понять, что неправильно решил. Взять больше ответственности или, наоборот, меньше. Берег семью, но чувствуешь, что больше можешь? Береги семью брата, друга. Дом свой береги. Многие люди живут в многоэтажных домах – возьми на себя беречь этаж, или подъезд, или целый дом. Служба Богу не только в церкви – служба, она в каждой жизни по-своему проявляется».

Мишка поставила видео на паузу, потом перемотала назад, послушала снова. Отметила, что Иосиф странно произносит слово «милосердие». И конечно, слово «обитель». Не то чтобы редкое слово, особенно в церковном языке, но и Мария Селуева что-то сказала странное, про «лесной дом». А Обитель Осы, Вершика и Евы, теперь уже это было точно известно, была именно что «лесным домом». Мишка выключила телефон, поднялась с длинной скамейки. Надо было выпить чаю и думать, что делать дальше.

Элеонора постояла рядом с полицейскими, пока они откидывали снег с могил, но вскоре стало ясно, что копать им еще долго. Мерзлая земля вскрывалась с трудом. Следователь – а он копал вместе с остальными – весь вспотел.

Элеонора обошла кладбище, записала все имена с крестов, потом прошла чуть дальше в лес, надеясь найти там что-нибудь еще. Но там был только снег. Тогда она развернулась к пепелищу. Нужно было еще раз посмотреть на тела, попробовать сфотографировать хотя бы трупы детей. Была слабая надежда, что девочка Ева была достаточно похожа на свою старшую сестру, чтобы детективка могла ее опознать.

У пепелища оказалось, что подойти к трупам нельзя. Из города приехал грузовик, и полицейские перетаскивали тела в кузов. Из телевизионщиков на улице остался только один парень с камерой.

Элеонора пересекла двор, по широкой дуге обогнула колодец. Тут у края проплавленного снега полицейские стащили в кучу все, что удалось достать из уже потухших развалин. Какие-то обрывки картона, металлические пластины, обугленные пластиковые пакеты, битые стеклянные колбы, жестяные банки, обрывки одежды. Лучше всего сохранились два мешка сахара – на одном даже осталась бирка. Элеонора прочитала короткий текст: «ГМОТ. Ф. “ЗВЕЗДА”. 404». Ассоциация в голове возникла странная – маленькая детективка похожим образом сокращала сообщения, которые рассылала своим постоянным помощникам. Но здесь не было никакого шифра – обычный госномер, каким помечают продукты, подлежащие распределению в благотворительные фонды. Элеонора сфотографировала бирку, послала детективке. Конечно, хотелось поискать фонд «Звезда» самой, но интернет в лесу был плохой, и Элеонора понимала, что детективка в городе справится гораздо быстрее. Элеонора носком кроссовка перевернула прогоревший жестяной лист, хотела нагнуться, порыться в бумажном ворохе, но тут из леса раздались громкие голоса. Полицейские что-то нашли на кладбище.

Вот оно. Мишка смотрела на экран ноутбука и не верила, что все так красиво складывается. Всего пара запросов в гугл привели ее на страницу фонда «Звезда», благотворительной организации с двумя учредителями – Варварой Лесовой и Семеном Трофимовым. Трофимова Мишка уже знала – это был игумен Успенского монастыря, его имя фигурировало в описаниях десятков околоцерковных фондов и организаций. Варвара Лесова же наверняка была той самой «В. Лесовой», которая упоминалась вместе с Трофимовым и Селуевой в списке учредительниц фонда «Ладожье». У фонда «Ладожье» своего сайта не было – только строчка в реестре. А вот у «Звезды» сайт был. И даже был адрес – в городе Петрозаводске. Мишка вбила его в гугл-карты, включила спутник. Оказалось, какой-то большой склад или, может быть, гараж. Оставалось решить – вызвать туда полицию или ехать самой. Мишка прикрыла глаза, медленно, стараясь ни о чем больше не думать, проговорила молитву:

Господи, наставь сестру Твою Мириам и помоги ей. Храни ее, храни сестру Твою Веру, храни сестру Твою Элеонору и сестру Твою Еву, если жива, а если умерла, то береги ее в Царствии Твоем.