Обитель - [26]
— Вот так-то лучше.
Квентин зевнул. Обычно похожие на пух одуванчика, сейчас волосы у него еще были влажными и липли к голове.
— Ты наводишь страх даже на ворота, — сообщил он.
— Может, они нас помнят со вчерашнего дня и не желают, чтобы им читали еще одно заклинание. У неодушевленных предметов иногда бывает удивительно долгая память.
День был просто замечательный. Я чуть не принялась напевать себе под нос, ведя машину вниз по склону. Въехав на стоянку, я заняла ближайшее свободное место, и тут на дорожке перед нами появилась девочка. Не было ни момента перехода, ни предупреждения: в одну секунду дорожка была пуста, в другую там уже стояла она и, сунув руки в карманы, смотрела на нас с академическим интересом кота, наблюдающего за птичкой сквозь дверь с проволочной сеткой.
— Это… не так, как раньше.
— Тоби? Ты это видишь?
— В смысле, маленькую светловолосую девочку на пешеходной дорожке?
— Ага.
— Тогда да, вижу. — Я отстегнула ремень безопасности и вылезла из машины. — Идем поздороваемся.
Мы пошли через стоянку, Квентин держался позади.
Девочка была не такая маленькая, как мне показалось сначала: скорее ближе к тринадцати, чем к десяти. Но все равно младше Квентина. В ее чертах была странная незавершенность, создающая иллюзию, что она гораздо младше, — какая-то нехватка опыта, знаний о мире, которыми девочка двенадцати-тринадцати лет уже обладает. На ней были джинсы, кроссовки и серая футболка, а из украшений можно было заметить только заколки в виде зайчиков на светлых волосах до плеч.
Она была вся какая-то золотистая, от легкого загара на коже до больших желтых глаз, оттененных зеленой оправой очков. Радужка глаз с жутковатой точностью повторяла цвет волос. У девочки было телосложение Торквилей; вне зависимости от того, как она выглядела раньше, теперь она совершенно точно была похожа на мать.
— Привет, — сказала я, остановившись в нескольких футах. Квентин тоже остановился, но ничего не сказал.
— Привет, — ответила она. Ее голос был лишен эмоций — как будто разговариваешь с аудиозаписью. Она могла бы принадлежать к донья ши — поза, в которой она стояла, форма ушей предполагали такую возможность — но я не чувствовала в ней донья ши. Я в ней вообще никого не чувствовала.
— Я…
— Вы Октобер Дэй, рыцарь Тенистых Холмов. А это Квентин, в настоящее время воспитанник в Тенистых Холмах, местность происхождения не установлена. — Произнесено все это было без вопросительной интонации.
Чудненько. Дети-всезнайки — как раз то, чего мне здесь не хватало для счастья.
— Да, меня зовут Тоби, а это мой помощник Квентин, и мы действительно из Тенистых Холмов.
— Я Эйприл.
— Приятно познакомиться, — сказала я.
— Разве вам сейчас нужно быть не в здании?
— А что? Твоя мама хочет меня видеть?
Она озадаченно взглянула, на секунду утратив нейтральное выражение лица.
— У моей матери сейчас достаточно дел поважнее. Я думала, вы приехали осмотреть тело.
Привлечь мое внимание можно многими способами, и слово «тело» находится в верху списка.
— Чего-чего? — Квентин изумленно на нее уставился.
— Тело. У Колина произошел отказ аппаратуры, и он больше не синхронизируется с сервером. Все сильно расстроены, бегают кругами, как и в прошлый раз, и не занимаются работой. Хотя тестирование еще не завершено. — Последняя фраза была сказана чуть ли не сварливо, как будто мир создавал мертвые тела специально назло ей.
— Нет, я не знала, — медленно произнесла я, думая про себя: «Как и в прошлый раз?» — А где тело?
— Внутри, за стеклянными дверями, в центральной точке рабочих кабинок. Все уже там. Вам тоже стоит пойти. Тогда вы возьмете заботы по этому делу на себя, и остальные вернутся к работе. — Тут раздался громкий, резкий звук, как будто лопнул электрический кабель, и Эйприл исчезла. На то место, где она стояла, хлынул пахнущий озоном воздух.
Да, не каждый день такое увидишь. Я стояла, уставившись на пустое место.
— Тоби…
— Знаю. — Я встряхнулась. — Идем. — И сама побежала к двери.
На этот раз я была готова к переходу в Летние Земли и успела заметить момент, когда это произошло, заодно раздумывая, сколько еще существует путей, чтобы пройти из одного конца здания в другой. Квентин обогнал меня, распахнул дверь в коридор и остановился.
Едва дверь открылась, как я почувствовала смешанный с кондиционированным воздухом запах крови. Эйприл хоть и вела себя странно, но, по крайней мере, в одном была права: здесь явно что-то стряслось.
— Квентин, держись сзади. — Я шагнула мимо него.
— Но…
— Никаких «но». Если станет опасно, беги.
Квентин помедлил, но пошел позади, держась ко мне вплотную. Работа пажа учит, как следовать за кем-то тенью, не путаясь под ногами, — один из навыков умелого слуги. Теперь у Квентина есть шанс увидеть, как тот же навык пригождается в бою. Если на нас нападут, в такой позиции он сумеет отразить удар.
В центре лабиринта стояли Эллиот, Алекс и Питер, невольно пародируя нашу с ними первую встречу. От них исходил почти физически осязаемый страх. Человеческая маскировка Питера мерцала, рассыпая вокруг искры, — это панически вибрировали его спрятанные крылья. У меня заныли зубы. Я подошла ближе, чтобы увидеть, на что они все смотрят.
В дебрях глухих лесов расположена частная школа Элеанор Уэст для трудных подростков. Вот только их «трудности» далеки от привычных проблем: каждый воспитанник побывал в ином мире, который считает своим подлинным домом и мечтает туда вернуться. Главное – успеть отыскать свою «дверь» до того, как станешь слишком взрослым… или сойдешь с ума.
Октобер Дэй - дитя фэйри и человека. А еще больше - дитя улиц Сан-Франциско. Подменыш, полукровка и не шибко удачливый частный детектив. Еще подростком она сбежала из Летних земель фэйри, потому что из-за своего происхождения обречена была оставаться там чужой. Но и в бренном мире жизнь подменыша не назовешь простой, а Тоби, похоже, вдобавок ко всему обладает талантом притягивать проблемы. Она умудрилась ввязаться в интриги самых влиятельных и опасных чистокровных фэйри и в результате провела четырнадцать лет под водой, потеряв все, что сумела обрести в мире людей.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.