Обитель драконов - [10]

Заслышав дробный топоток, он, как обычно, не поднимает головы, всецело поглощенный своим занятием. Дети приходят ежедневно… Но сегодня есть одно отличие. Следом за крохотными башмачками с серебряными пряжками печатают шаг мужские сапоги. Тонкая алая кожа, узкие черные каблуки.

Человек неспешно прячет игрушку под плащ, поворачивает голову, начинает подниматься с места… Но пронзительный голосок останавливает его:

— Нет! Не убирай! Я нарочно папу привел — покажи ему, как ты это делаешь!..

Глава II

На назначенную встречу Ринга не пришла. Разглядывая человека, что уселся напротив нее в условленный час, в таверне «Энгер-рыбак», Палома пыталась вспомнить, где же она могла его видеть, но тщетно. Слишком уж незапоминающаяся внешность оказалась у того, кто назвал себя Марициусом. Лет сорок пять на вид, с залысинами, носом-луковкой и отвисшей нижней губой — ни дать, ни взять мастеровой из предместий, а уж никак не помощник грозного начальника тайной службы Немедийского королевства.

Госпожа Ринга изволила отбыть из города по делам службы, пояснил он наемнице. И поспешил уточнить, что вполне полномочен выслушать ее доклад.

Месьор Марициус не нравился ей. Своим самоуверенным видом, тем, как нагло, по-хозяйски уселся, отодвинув в сторону ее кружку, как смотрел на нее, точно гадая, кто она такая и почему он вынужден терять с ней время… Но больше всего Палому выводила из себя подспудная нотка тревожности, которую она ощущала в этом человеке всякий раз, когда смотрела ему в глаза. Нервозность эта не имела отношения к ней лично, и он старательно ее скрывал — однако наемница была слишком опытна, чтобы упустить даже неочевидные признаки. То, как подрагивают у собеседника крылья носа, как он кривит губы, прежде чем заговорить, как мелко перетирает пальцами, словно стряхивая налипшую муку… все это говорило ей больше, чем слова.

…В этот час — а было время шестого колокола — в «Рыбаке» было довольно многолюдно, но в отличие от развеселой вечерней толпы, любопытной и жадной до развлечений, полуденные посетители мало интересовались тем, что творится вокруг.

Они забегали сюда наскоро перекусить, прежде чем вернуться в свои лавки, меняльные конторы или мастерские, и глотали пищу жадно, торопливо, не поднимая глаз от миски.

Чтобы не выделяться, Палома заказала себе вина и тушеных овощей с рыбой — они с Рингой всегда делали так, — но Марициус лишь брезгливо повел носом, тщательно вытирая платком стол, прежде чем поставить на него локти, и раздраженным жестом прогнал парнишку, который тут же подскочил к гостю с дощечкой для заказов.

Митра, что за странного типа мне прислали! — только и могла подивиться наемница. Однако это, увы, не повод, чтобы не дать ему полный отчет о поездке.

— Итак, вы были в Коринфии, — начал ее собеседник.

— Да, в Коршене. Вам известно, зачем меня посылали туда?

Столь явно выраженное недоверие, казалось, ничуть не задело Марициуса. Он лишь как-то странно задергал губами, словно собирался сплюнуть, но в последний момент вспомнил, что сидит в помещении.

— Прекрасно известно. Убрать с дороги барона Скавро. Я сам передал госпоже Ринге это поручение, выбор посланца был оставлен на ее усмотрение. Некоторым… особам не нравилось, что барон зачастил в южные края. В этом усматривали нежелательные… кхм-м… возможности…

Можно сказать и так. Покосившись из-под ресниц на обеденный зал и убедившись, что никто по-прежнему не проявляет интереса к их разговору, Палома отозвалась:

— Он готовил заговор для Черного Кречета. Подкупал ключевые фигуры в обороне города, чтобы облегчить захват графства войсками Ордена. Мне удалось найти список заговорщиков, ими займутся… надежные люди. — Ей не хотелось упоминать имя Грациана.

Выпуклые глаза Марициуса затянулись тонкими веками-перепонками. Он принялся выстукивать на столешнице какой-то затейливый ритм.

— Кречет хотел посадить на трон кого-то из своих, или…

— Или. У нынешнего графа коршенского пятеро родных детей и еще пасынок. Официально наследник до сих пор не провозглашен, и я уверена, что кто-то из шестерых принял участие в заговоре, чтобы воссесть на трон. По-видимому, власть, даже полученная из рук немедийцев и ограниченная их волей, показалась подлому изменнику предпочтительнее мук неизвестности.

— Судя по вашей горячности, вы приняли это дело близко к сердцу…

Совершенно невинное замечание — но почему у Паломы возникло впечатление, что ей было предложено испытание… и она только что с позором провалилась?! Ринга — где же ты?.. С вызовом она взглянула на собеседника.

— Да, это так. На то были причины. Поступая к вам на службу, я не давала клятвы отказаться от личной жизни!

Она тут же пожалела о своей откровенности. Многие не раз говорили ей, что дерзкие выходки ее погубят. Сейчас был именно такой случай.

Она одним глотком допила вино.

— У вас есть ко мне еще вопросы, месьор? Тот словно и не заметил, что ей не терпится уйти. Сидел себе молча, с преувеличенной тщательностью разглаживая складочку на рукаве. Наконец соизволил подать голос:

— Разумеется, есть. Имя предателя?

— Мне оно неведомо. Я как раз хотела посоветоваться, сумеет ли тайная служба выяснить его здесь? Собственными возможностями.