Обитель Апельсинового Дерева - [13]

– Великий князь предлагает вам знак своей любви, если ваше величество соизволит его принять. Он знает, как вы любите перлы моря Солнечных Бликов.

Посланник щелкнул пальцами. Ментский слуга приблизился к трону с бархатной подушечкой в руках и преклонил колени. На подушечке лежала открытая раковина, в которой сияла зеленоватым отблеском большая, как вишня, черная жемчужина. Так отливает под солнцем булатная сталь.

– Это лучшая из его солнечных жемчужин, выловленных у побережья Сейки, – пояснил Зидюр. – Она стоит дороже корабля, доставившего ее через Бездну.

Сабран склонилась вперед. Слуга поднял подушечку выше.

– Верно, что нам по душе солнечный жемчуг и что мы им дорожим, – сказала королева. – И я с радостью приму этот дар. Но это не означает согласия на брак.

– Разумеется, ваше величество. Дар от друга из страны Добродетели, не более.

– Прекрасно.

Королева нашла взглядом даму Розлайн Венц, старшую из благородных камеристок, одетую в изумрудный шелк с рюшами из плетеного кружева. Воротник скрепляла брошь в виде двойного кубка – такие носили все, избравшие покровителем рыцаря Справедливости, однако позолота на ее броши говорила, что в жилах Розлайн течет кровь этого рыцаря. По незаметному знаку Розлайн одна из камеристок поспешила унести подушечку.

– Как бы ни тронул нас этот дар, твой повелитель должен знать о нашем отношении к еретическим обычаям Востока, – сказала Сабран. – Мы не желаем говорить на их языке.

– Несомненно, – согласился Зидюр. – И все же наш повелитель верит, что красота жемчужины не потускнеет от ее происхождения.

– Быть может, он прав. – Сабран снова откинулась на троне. – Мы слышали, что его высочество, пока не стал великим князем, готовился к должности священнослужителя. Расскажи нам о других его… достоинствах.

Шепотки в зале.

– Князь Обрехт, моя госпожа, умен и добр и наделен большой проницательностью в политических делах, – начал Зидюр. – Ему тридцать четыре года, рыжий цвет его волос мягче, чем у меня. Он прекрасно играет на лютне и танцует без устали.

– С кем, хотелось бы знать?

– Чаще всего со своими благородными сестрами, ваше величество. С княжной Льети, княжной Эрмуной и княжной Бетрис. Всем им не терпится увидеть вас.

– Часто ли он молится?

– Трижды в день. Он более всего предан рыцарю Щедрости, своему покровителю.

– А есть ли у него хоть один недостаток, Оскард?

– Ах, ваше величество, у каждого из нас, смертных, есть недостатки – кроме вас, конечно. Единственный недостаток моего господина – что он изнуряет себя заботами о своем народе.

Сабран вновь стала серьезной.

– В этом, – сказала она, – он уже един с нами.

Шепотки разбежались по залу, как огонь.

– Ты тронул нашу душу. Мы обдумаем предложение вашего князя.

Раздались осторожные рукоплескания.

– Наш Совет Добродетелей займется этим делом далее. Пока же вы окажете нам честь, если со своими спутниками присоединитесь к нам на пиру.

Зидюр отвесил еще один поклон:

– Это честь для нас, ваше величество.

Двор с поклонами и реверансами стал расходиться. Сабран спустилась по ступеням в сопровождении дам опочивальни. За ними шли фрейлины.

Эда понимала, что Сабран ни за что не выйдет за Рыжего князя. Она имела обыкновение нанизывать женихов как рыбу на кукан, принимая дары и лесть, но не уступая своей руки.

Когда придворные разошлись, Эда с другими камеристками вышла через другую дверь. Светловолосая и румяная Линора Пэйлинг, одна из четырнадцати детей графа и графини Пэйлингова холма, была большой любительницей сплетен. Эда считала эту девицу невыносимой.

А вот Маргрет Исток давно уже стала ей любимой подругой. Три года назад вступив в ближний двор, она сдружилась с Эдой так же быстро, как брат Лот, который был шестью годами старше. Эда скоро обнаружила, что у них с Маргрет сходное чувство юмора, обе умеют угадывать чужие мысли по лицу и держатся одних взглядов на большинство придворных.

– Сегодня нам надо поспешить с работой, – сказала Маргрет. – Сабран ожидает, что мы покажемся на пиру.

Маргрет очень походила на своего брата: та же кожа черного дерева и сильные черты лица. Со времени исчезновения Лота прошла неделя, а веки у нее до сих пор были припухшими.

– Предложение! – заговорила Линора, едва они отошли по коридору туда, где их не могли слышать. – Да еще от князя Обрехта! Я думала, он слишком благочестив для брака.

– Никакое благочестие не помешает браку с королевой Иниса, – возразила Эда. – Это она слишком благочестива для замужества.

– Но стране нужна принцесса!

– Линора, – сдерживаясь, проговорила Маргрет, – поскромнее, прошу тебя.

– Но ведь нужна же!

– Королеве Сабран нет еще и тридцати. Времени достаточно.

Эда поняла, что о подосланных убийцах они не слышали, не то Линора выглядела бы серьезнее. Впрочем, судя по ее виду, она никогда не забивала себе голову. Для нее любая трагедия была лишь поводом для сплетен.

– Говорят, великий князь несметно богат, – вновь затрещала она. Маргрет вздохнула. – И путь к торговле с Востоком нам был бы выгоден. Только подумать: солнечный жемчуг, прекрасное серебро, пряности, самоцветы…

– Королева Сабран презирает Восток, как следовало бы и нам, – напомнила Эда. – Они змеепоклонники.