Обитатель лесов - [18]

С этими словами Хозе, схватив карабин, бросился вместе с Тибурцио, вооружившимся ножом, в одну сторону, между тем как канадец, несмотря на свой исполинский рост, согнувшись с необыкновенной легкостью, быстро и без шума проскользнул по направлению, указанному ему Хозе. Таким образом, на месте, где отдыхали охотники, осталась только одна пойманная лошадь, которая, испугавшись выстрела, начала еще более рваться, стараясь разорвать узду и лассо, которыми была привязана к дереву, так что едва не затянулась до смерти.

Между тем лучи дневного светила все более и более стали проникать сквозь ветви деревьев, яркость огня стала мало-помалу меркнуть перед солнечным светом и пробудившаяся природа представилась во всем великолепии тропических лесов.

— Остановимся здесь, — сказал Хозе Фабиану (так мы намерены называть его теперь), когда они, после быстрого бега, достигли чащи, в которой собирались спрятаться, не теряя, однако же, из виду узкой тропинки, ведшей к мосту, перекинутому через водопад. — Я убежден, что негодяй, который так плохо целит, непременно должен вскоре пройти здесь; я надеюсь ему доказать, что сделал успехи в употреблении винтовки с тех пор, как оставил службу короля испанского и поступил в учение к канадцу.

Фабиан и Хозе остановились за кустом сумаха.

— Не отводите ни на минуту ваших глаз от тропинки, теряющейся под деревьями, и не поворачивайте вашей головы, — наставлял Хозе. — Во время опасности Розбуа и я всегда переговариваемся друг с другом таким образом, и теперь слушайте внимательно, что я вам буду говорить.

— Я слушаю, — отвечал Фабиан, стараясь делать так, как указывал Хозе.

— Не сохранилось ли у вас каких-либо более определенных воспоминаний из вашей юности, чем те, которые вы уже передали канадцу? — спросил прежний стражник.

— Тщетно обращался я к моим воспоминаниям с тех пор, как узнал, что Марко Арелланос не отец мне; и хотя это было уже давно, однако же я не мог припомнить даже человека, заботившегося обо мне во время моего детства.

— А тот, кто взял вас, беспомощного сироту, к себе на попечение, знает так же мало, как и вы, — прибавил Хозе, — я же могу вам сообщить кое-что, чего вы не знаете.

— Так говорите же, ради Бога! — воскликнул Фабиан.

— Тс, не так громко! — заметил Хозе. — Хотя этот лес и кажется пустынным, но в нем, по всей вероятности, скрываются враги вашего рода; впрочем, может статься, один из них теперь вас и не узнал, так же, как это случилось со мной.

— О ком вы говорите? — быстро спросил Фабиан.

— Об убийце вашей матери, о человеке, который похитил у вас ваш титул, ваше звание, ваше имя и ваше богатство!

— Так я происхожу из богатого и знатного рода? — удивленно спросил Фабиан.

— Конечно! — произнес Хозе, хватаясь в этот миг за свою винтовку и целя в золотую полоску околыша, замеченную им между деревьями.

Спустя мгновение, однако же, Хозе заметил, что он ошибся — то был не околыш фуражки, а солнечный луч, и винтовка опустилась на колено охотника.

— Кровь, которая течет в ваших жилах, вам не смогли выпустить, но зато вас лишили ваших родовых богатств.

— Что мне в них, — воскликнул Фабиан, — если погибла моя несчастная мать?!

— Ах, сеньор Фабиан, я знаю одного человека, которому воспоминание о вашей матери и о вас самом часто не дает спать. Как часто в тишине ночной чудилось ему, что он слышит в лесу, в завывании ветра, вопль отчаяния, который когда-то вечером поразил его слух и который он тогда принял за свист ветра… то был последний вопль вашей несчастной матери…

— О ком вы говорите? — спросил с удивлением Фабиан.

— О том, кто, сам того не зная, помогал в этом деле убийце. Ах, дон Фабиан, — продолжал поспешно охотник, — не проклинайте его! Ваши упреки не могут сравниться с упреками его совести, и теперь он готов пролить кровь кого угодно за вас…

— Вы знаете убийцу моей матери? — спросил Фабиан дрожащим от ярости голосом.

— Вы тоже знаете его — это человек, который называет себя теперь доном Эстеваном, но который в действительности не кто другой, как дон Антонио Медиана. Вы ели с ним вместе за одним столом у гациендера, из дома которого вы теперь только что пришли.

Оставим пока на время Хозе, раскрывающего Фабиану печальную историю его похищения, которую мы уже знаем, и вернемся к старому канадцу.

Погруженный в мысли об опасности, грозившей его приемышу, возвращенному ему чудом, Розбуа продолжал быстро подвигаться вперед; напрасно, однако, его привычный глаз углублялся в промежутки этого лабиринта плотно стоящих одно возле другого деревьев, кроме тесно переплетшихся лиан и густой листвы ничего не было видно. Ухо его чутко ловило каждый звук, но он слышал только треск кустарников, гнувшихся под его тяжелою стопою.

Пробежав несколько минут, он прилег на землю и стал прислушиваться. Вскоре ему послышался глухой гул, подобный топоту лошади. Судя по всему, она скакала в направлении гациенды.

— Хозе не ошибся! — воскликнул Розбуа, приподнимаясь с земли и поспешно направляясь к стану. — Негодяй сел на лошадь и опередил меня. Теперь он старается заехать с другого фланга; но на моей стороне та выгода, что в руках у меня добрая американская винтовка, так же как и у Хозе.