Обходной контроль - [73]

— Зачем затягивать, Камилла?. — сказал я.

Она снова улыбнулась, но ее влажные глаза были холодными глазами паука, готового схватить свою жертву.

— Я говорила тебе однажды, что мне доставляет удовольствие изучать поведение людей. Мне интересно наблюдать за их реакцией. О тебе очень мало сведений в Комитете, твое досье тоненькое, а описание дел, в которых ты участвовал, довольно внушительное. Мне хочется посмотреть, как ты себя поведешь, зная, что сейчас умрешь.

— Но я и раньше видел смерть.

— Видел, но в этот раз можешь быть уверен — ты умрешь. Отойди назад на один шаг и встань посреди комнаты.

Я подчинился. Стоит мне только приблизиться к чему- нибудь, что я смогу бросить в нее, она тут же выстрелит. Я стоял, сознавая, что это то самое место, на котором я умру. Наступил последний момент в моей жизни. Она подошла к столу, все время держа меня на прицеле и заставляя стоять без движения. Со своего места она могла теперь хорошо видеть Луи Агронски и убедиться в том, о чем она догадалась вначале. Она могла видеть и красные огоньки на приборе, говорящие о том, что устройство обходного контроля включено. Позднее ее технические специалисты смогут разобраться в этом приборе и заставить его работать на них.

— Почему вы не захватили Луи Агронски раньше, Камилла?

Она тихо кашлянула и сказала откровенно:

— Только потому, что мы не знали устройства обходного контроля. Он довольно хорошо все спрятал. Возможно, даже с секретной миной. Нам необходимо было иметь сам прибор. Мы надеялись заполучить и Агронски, но теперь уже поздно… Ничего, наши инженеры разберутся во всем, уверяю тебя.

— Но ты же знаешь, что мы все погибнем, ты понимаешь это?

Она тряхнула головой, продолжая улыбаться.

— Только ты, и сейчас. Остальных мы научим, как жить. Они узнают, что такое служить на благо государства, и, будь уверен, протестующих будет очень немного. В конце концов, мы имеем большой опыт обращения, как у вас говорится, с «плененными народами». Эта страна не будет исключением.

Камилла держала пистолет в левой руке, а правой перебирала предметы, которые я выложил на стол. Я старался спокойно и твердо смотреть на нее, чтобы в моих глазах она не уловила ни просьбы, ни мольбы. Ей это, наверное, доставило бы большое удовольствие, позволив наслаждаться ролью паука, которую она выбрала для себя с самого начала.

Брови ее нахмурились, нос сморщился, и она чихнула, тряхнув головой. В каком-то смысле это выглядело даже комично.

— Я мучаюсь по твоей милости, Тайгер, но зато, на этот раз, мне удалось сплести самую крепкую паутину.

— Сурово.

— Ты думал, этого никогда не случится. Я была права с самого начала… ты муха, Тайгер. Типичная муха, попавшая в паутину и умирающая в момент наивысшего удовольствия, не так ли?

— А разве так?

Она снова сморщилась и тяжело задышала, сопя носом, было видно, как ее это раздражает. Она скользнула глазами по ингалятору, потом вернулась взглядом, взяла баллончик в руку, открутила крышку и поднесла к носу.

— Спасибо тебе, муха… прежде чем ты умрешь, прими от меня благодарность.

И она глубоко вдохнула, приставив ингалятор сначала к одной ноздре, затем рука ее двинулась к другой и застыла на полпути. Глаза ее на секунду сделались ясными, чистыми и широко раскрылись, когда цианистый газ достиг легких.

Она вдруг осознала, что проиграла, попыталась нажать на курок пистолета, который уже смотрел дулом в пол, но ноги ее подогнулись, и она рухнула на пол, присоединившись к тому, кто уже ушел из этой комнаты в иной мир — мир смерти.

Она была уже мертва, когда я подошел к ней, и не могла слышать моих слов:

— Я ведь говорил тебе, паук, что я оса, а не муха.