Обходной контроль - [11]

— Вы можете войти.

Камилла Хант была стратегом. Она занимала должность директора по персоналу, и в ее задачу входило знать все, чем занимались люди до того, как поступить на работу в фирму.

Ее офис больше походил на командный пункт, а сама она выглядела как командир. Вошедший хмурым, обязательно улыбался, а улыбавшийся сразу серьезнел. Ей невозможно было лгать, неискренний сразу проигрывал.

Стены были темно-зеленого цвета, с большими красочными изображениями всех самолетов, которые когда- либо стояли на вооружении в Воздушных Силах. Среди них висела яркая картина, выполненная в сюрреалистической манере. Обнаженная женщина была изображена так подробно и с такой экспрессией, что, казалось, она подавляла собой и саму комнату, и все Воздушные Силы, и вообще все.

Письменный стол стоял напротив занавешенных окон и так искусно освещен двумя лампами, что трудно было сказать, сидел кто-нибудь за столом или нет.

Мисс Хант как раз за столом не было. Она сидела слева в углу, внимательно изучая меня и стараясь уловить мою реакцию. Однако она не учла, что в комнате было достаточно света и он играл блестками на ее нейлоне, поэтому я сразу заметил ее, хотя и не подал вида. Конечно, можно было дать ей понять, что ее замысел не удался, но это было бы неинтересно.

Вместо этого я подошел к картине с обнаженной женщиной, стал внимательно рассматривать все интересные места и, не оглядываясь, сказал вслух:

— Замечательный портрет, хотя местами модель немного полновата.

Затем я повернулся, сел в кресло за письменным столом и направил свет настольных ламп на мисс Хант Улыбка замерла на моих устах. Камилла Хант была той самой обнаженной с картины, и она вовсе не была полновата. Художник позволил себе немного фантазии.

Она сидела неподвижно, как статуя, положив одну ногу на другую и только слегка покачивая ступней. Пальцами руки она подпирала подбородок, согнутый локоть покоился на ручке кресла, алый цвет ее ногтей гармонировал с цветом губ. Черные, как ночь, глаза только подчеркивали густую черноту ее волос, которые ниспадали на такое же черное платье.

Но даже в этом однообразии красок была заметна особенная точеность форм ее тела и красота лица. Да, она была вполне способна выведывать все у людей, попадавших в ее западню.

— Привет, паук, — сказал я.

— Привет, муха, — улыбнулась она моей шутке.

— Эта муха улетит.

— Я тоже так думаю. Мистер Грейди мне кратко рассказал о вас. Я рада, что вы меня не разочаровали.

— Не стоит об этом говорить.

— Если вы не против, то отведите свет немного в сторону.

— Я бы хотел рассмотреть вас.

— На картине вы можете увидеть больше.

— Я не люблю подмены естества. Подойдите сюда.

Каждое ее движение было пластичным и женственным, умышленно провокационным, как это могут делать только женщины. Игра закончилась, но она по-прежнему настаивала на ее продолжении. Я следил за ней лучами ламп, затем опустил изогнутые шеи ламп вниз так, чтобы мы могли видеть друг друга в отраженном свете. Встретившись со мной взглядом, она словно запнулась от неожиданного чувства, и грудь ее поднялась.

— Итак, вы и есть один из самых лучших.

— Что же вам рассказал Мартин Грейди?

— Я думаю, он, скорее, предупреждал меня. — Как бы между прочим она отодвинула стул и села за письменный стол.

— Вы бы приняли меня на работу?

— В качестве кого… племенным жеребцом?

— Черт! — засмеялся я, — Грейди никогда не упоминал про такую службу.

— Я знаю, на что способны люди, это моя работа, я должна видеть их насквозь. Вы кажетесь мне отличным экземпляром.

— Я явился с прекрасными рекомендациями.

— Нет сомнений, но вы пришли сюда не для того, чтобы наниматься на работу, не так ли?

Я уселся, откинувшись на стуле, выдвинул ящик стола и положил на него ноги.

— Даг Гамильтон подготавливал рапорты на людей, которых он проверял. Они проходили через вас?

— Да. Он проверял все предыдущие места работы, контакты, кредитные карточки — обычные вещи, которые не поручишь высоким чинам из безопасности. Я имела право давать заключение о способностях или личных качествах будущих сотрудников.

— А что относительно Службы безопасности?

— Всем непосредственно управляют люди из Вашингтона через Мартина Грейди. Я имею дело с низшим уровнем работников, но даже здесь необходимо искать людей с достаточной квалификацией. Думаю, не стоит говорить Вам о серьезности проводимых на фирме работ.

— Нет, не стоит. Могу я посмотреть дела, подготовленные Гамильтоном?

— Позвольте я воспользуюсь телефоном. — Мисс Хант улыбнулась мне.

Я придвинул аппарат к ней, а сам наблюдал за изящными движениями ее тела, когда она нагнулась вперед, чтобы снять трубку.

— Линда, — сказала она, — пожалуйста, возьми все документы с меткой А-20 из сейфа и принеси их.

— Кто еще имел доступ к этим бумагам, Камилла?

Она тряхнула головой с игривой улыбкой:

— Никто…

— Меня зовут Тайгер. Это имя дал мне мой старик.

— …Тайгер. Второй экземпляр направлялся в Вашингтон, и если там не возражали и я была довольна, человек мог рассчитывать на работу здесь. Это просто информация о прошлом. У нас здесь продвижение по службе зависит от результатов работы, а не от прежних заслуг. Существуют специальные требования приема для всех — от уборщицы до руководителя, — и все подвергаются этой процедуре.