Обгоняя ветер - [34]

— Живем! — воскликнула Уинни.

— Командуй, куда сгружать, хозяйка?

Она не задумываясь указала на разобранную кровать, так как кроме нее из горизонтальных поверхностей в номере имелись лишь крохотная прикроватная тумбочка и стул. На тумбочке едва умещался светильник, а стул в данный момент оккупировала ее одежда. Аккуратную стопку вещей бесстыдно венчали кружевные трусики и бюстгальтер.

Пока Хэл выкладывал добычу, одним глазом поглядывая на стул, покрасневшая Уинни поспешно засовывала нижнее белье под джинсы.

— Очаровательная поляна для пикника, — хрипловатым голосом прокомментировал Хэл, осторожно опускаясь на край наспех прибранной кровати.

Она издала неопределенное «хм», которое при большом желании можно было принять за согласие, но на самом деле свидетельствовало о крайней степени смущения.

Не самая аппетитная пища, от которой бы она в иных обстоятельствах презрительно отмахнулась, показалась Уинни на удивление вкусной. Стоило ей начать жевать, как усталость мигом испарилась. Приятный день превратился в не менее чудесный вечер. Она была рада, что день не закончился неловким прощанием у дверей. Импровизированный пикник в крошечном номере мотеля показался восхитительным завершением целого дня безумной гонки по дорогам.

После пары глотков пива из горлышка бутылки смущение, сковавшее ее при появлении Хэла, почти исчезло. Теперь она ощущала приятное будоражащее волнение оттого, что он сидел рядом и с не меньшей жадностью, чем она сама, поглощал остывающую пиццу не самого лучшего качества. Не похоже было, чтобы ему не нравилась еда, да и Уинни проголодалась настолько, что даже самая незамысловатая пища показалась ей вполне сносной.

Она старалась жевать помедленнее, чтобы продлить их незамысловатую близость, чтобы подольше находиться рядом с Хэлом, искоса поглядывать на него, тайком изучать черты, ставшие за несколько дней знакомства почти родными. Рыжие волосы, влажные после душа, в тусклом свете светильника казались почти черными, медовые глаза загадочно поблескивали из-под выбившихся прядей. Он уже не подавлял ее своей массивной фигурой, и она перестала чувствовать неловкость в его присутствии и почти полностью расслабилась.

Хэл любовался ее расслабленной фигурой, стараясь не слишком явно демонстрировать свой интерес, чтобы она не насторожилась вновь. Он обратил внимание, что Уинни наконец забыла собрать волосы в строгий пучок, а одежда ее была далека от идеального порядка. Такой Уинни нравилась ему намного больше. Именно такой он увидел ее в их первую встречу, именно такой он хотел бы видеть ее всегда.

Не напряженной, старающейся сохранить строгий безупречный образ, а разомлевшей, с волосами, которые непослушными прядями разметались по плечам, без следов макияжа и этих ненавистных очков, которыми она пытается отгородиться от всего мира. Когда она отказалась ехать с ним, буквально выставив его со школьного двора, первым порывом его было сорвать ее безобразные очки с переносицы и немедленно их растоптать. Вместо этого он поскорее умчался, опасаясь, что не сможет сдержаться и исполнит желаемое.

Они почти не разговаривали, жевание перемежалось редкими короткими репликами типа «Вполне съедобно» и «Даже можно есть». Поэтому с едой они расправились в рекордные сроки. Уинни откинулась на подушку, поглаживая живот одной рукой, а во второй сжимая наполовину опустошенную бутылку пива.

— Вот оно счастье!

Хэл поставил пустую бутылку на пол и довольно потянулся.

— Это, конечно, не стряпня Милли, но на худой конец пойдет. Ты наелась?

— Смеешься? Объелась. А ты хочешь еще?

Хэл ответил не сразу.

— Хочу. Только не этой ужасной пиццы. — Он пристально посмотрел на Уинни.

Она непонимающе обвела остатки позднего пира взглядом. Съедено было все до последней крошки, от принесенного им ужина у нее оставалась половина бутылки уже теплого «Миллера».

— Пива? — Она протянула ему свою бутылку.

— Думаю, за избавление принцессы от голода я заслужил больше, нежели остатки этой бурды, — лениво протянул он, игнорируя предложенное пиво и откидываясь на спину.

Вытянувшись поперек кровати, он занял большую ее часть, при этом нечаянно или нарочно, но задел локтем ее ногу. Уинни стало тревожно. Стараясь не слишком открыто демонстрировать охватившее ее беспокойство, она подтянула колени к подбородку и нарочито бодрым тоном поинтересовалась:

— Неужели за избавление от голода я теперь должна тебе целый ящик пива?

Заложив руки за голову, он устроился поудобнее и, уставившись в потолок, задумался.

— Нет, — медленно покачал он головой. — Ящиком тут не обойтись.

— Ох, — нервно хохотнула Уинни, — даже боюсь представить, что теперь делать. Этот долг тяжким камнем ляжет на мою душу. Боюсь, на цистерну пива моих скромных финансов не хватит.

— М-да, — протянул Хэл, поворачивая голову в сторону зардевшейся Уинни. — Жаль, конечно. Что ж, придется довольствоваться чем-нибудь другим. Может, поцелуем?

Сердце Уинни ухнуло вниз. Последние несколько минут оно и так уже трепыхалось в ускоренном ритме. После неожиданного заявления Хэла оно едва не выскочило из груди.

— Одним? — небрежно уточнила она, стараясь не подать виду, как взбудоражил ее этот разговор.