Обгоняя ветер - [26]

Через незапертую дверь Уинни напряженно следила, как он обстоятельно вымыл руки и умылся. Потом снял рабочую куртку, повесил ее на вешалку и вернулся в офис. Только после этого он закрыл за собой дверь.

Уинни испуганно замерла. Взгляд ее заскользил по обнаженным кистям рук, по мускулистым плечам, обтянутым тонкой тканью футболки. Если бы он стоял перед ней обнаженным, она не могла бы смутиться больше — больше было просто некуда.

В одежде он казался ей огромным. Теперь, без кожаной куртки, он выглядел еще более внушительным и опасным. При своем высоком росте и крепком телосложении он вовсе не выглядел громоздким, какими чаще всего кажутся высокие люди. Наоборот, именно крупная фигура придавала ему ту животную грациозность, что присуща самым большим хищникам.

— Привет, — наконец произнес Хэл и замолчал, не доверяя собственному голосу. Он кивнул ей на кожаный диван, а сам поспешил сесть за стол. Как будто спрятался за массивным предметом мебели. Словно, если между ними будет какая-то физическая преграда, то разговор пойдет легче. Нелепость, но вся сложившаяся ситуация казалась нелепой.

— Ты… вы, наверное, удивлены, что я… — начала Уинни под его пристальным взглядом и смущенно замолкла. Было бы проще, если бы он не смотрел на нее так внимательно.

— Давай уже на «ты». — Его слова прозвучали резче, чем следовало. — Я не какой-нибудь большой босс, а ты не моя подчиненная. И лет мне не намного больше, чем тебе. Так что бросай свои штучки. Давай обойдемся без выканья и мистеров.

Уинни покраснела, так как его слова напомнили неприятный разговор с директором и последовавшую за ним стычку в школьном дворе. Она чувствовала, что он до сих пор не простил ее.

— Хорошо, Генри, — покорно согласилась она, желая лишь, чтобы он не сердился на нее так сильно.

— Черт, ты же не моя бабушка, чтоб называть меня Генри! — еще больше вспылил он.

Она вздрогнула от его крика, но он не обратил на это внимания и продолжил говорить с какой-то надрывной горечью:

— Я Хэл! Не мистер Роджерс, не Генри, а Хэл. Меня называют Хэлом бог знает уже сколько лет, и я пока не собираюсь становиться ни первым, ни вторым.

Он явно злился, и она понимала, что дело вовсе не в том, что только что она назвала его Генри. Просто он так и не забыл грубость, которую она позволила себе в их последнюю встречу. И не ей было винить его за подобную реакцию. В конце концов, не она ли не далее как неделю назад повела себя не самым деликатным образом по отношению к нему! Оно и понятно, почему он так бесится сейчас. Но тот факт, что она оскорбила его тогда, вовсе не дает ему права орать на нее сейчас. Она, конечно, виновата перед ним, но это не значит, что она будет молча терпеть его нападки. Да, у него не лучшее настроение, но и она не по собственной прихоти явилась сюда.

— Я не займу много времени, так что не надо на меня повышать голос, — со спокойным достоинством отрезала она. — Хочешь быть Хэлом, пожалуйста, хотя не пойму, зачем устраивать из этого трагедию.

Она напряглась, ожидая ответного выпада, но его не последовало. Вместо очередной грубости Хэл, переменившись в лице, вдруг добродушно рассмеялся:

— Так-то лучше, а то трясешься как кролик перед удавом. Словно я тебя сейчас выкину вон, побью или сделаю с тобой что похуже.

Уинни некоторое время смотрела в его смеющиеся глаза, не в силах сопротивляться их обаянию. Осторожная улыбка помимо ее воли игриво скользнула на пересохшие от волнения губы.

— Ну и могу я поинтересоваться, что же подразумевается под этим «похуже»? — Уинни тут же пожалела, что задала этот вопрос. Он прозвучал не менее двусмысленно, чем последняя фраза Хэла.

Напряжение между ними не исчезло, а напротив, стало непереносимым. Хэл перестал улыбаться, наклонился вперед, уперся ладонями в лакированную столещницу, словно приготовившись к прыжку, и многозначительно посмотрел ей в глаза.

— Хочешь узнать? — тихо спросил он.

В вопросе так явно прозвучал чувственный подтекст, что, казалось, воздух между ними завибрировал. Уинни вжалась в спинку дивана, стремясь увеличить расстояние между ними, облизнула пересохшие губы и поспешно отвела от него взгляд.

— Пока нет. — От волнения у нее перехватило дыхание, и, чтобы продолжить, ей пришлось откашляться. — Я, кажется, и без подсказок могу представить себе, что имелось в виду. Если ты не против, мы обсудим это позже, а сейчас я должна кое-что тебе рассказать. — Все это она произнесла на одном дыхании, и сама изумилась той дерзости и хладнокровию, с которыми поддержала провокационную тему.

— Потрясающе! — выдохнул Хэл.

Уинни недоуменно уставилась на него, поэтому он поспешил пояснить свой последний возглас:

— Никак не думал, что за моим безыскусным намеком последует такая неожиданная реакция. Ладно, если бы ты просто проигнорировала его, сделала вид, что не расслышала. Или замешкалась, смутилась, оскорбилась. Так нет же, вместо этого ты с таким невозмутимым видом вдруг объявляешь, что готова вернуться к этому вопросу, словно речь идет о том, в какой ресторан пойти. Должен признать, я в восторге от подобной решительности и прямолинейности.

Уинни не знала, как реагировать на прозвучавший комплимент. По его тону трудно было решить, то ли его шокировало, что она не отвергла его притязания, то ли оскорбило, что она не кинулась ему на шею при малейшем намеке с его стороны. Видя ее замешательство, Хэл решил прийти ей на помощь и напомнил о цели ее визита: