Обгоняя смерть - [8]

Она покачала головой.

— Вы проверяли регулярно?

— Я не бывала там года два. Но раньше ездила, откапывала эту коробку в надежде, что в ней что-то будет от него.

— Но не было?

Кэти промолчала. Ей не требовалось ничего говорить.

6

Когда я вышел от Кэти, небо уже начинало темнеть. Я открыл дверцу машины, бросил блокнот на заднее сиденье и взглянул на часы. Половина четвертого. До возвращения домой мне предстояло кое-что сделать. Накануне на это не было сил.

По пути я остановился у цветочного магазина, купил букет роз, несколько белых гвоздик и потратил еще двадцать минут на дорогу. Когда наконец подъехал к воротам Хэйденского кладбища, солнце уже почти зашло. На пустой автостоянке начали зажигаться огни. Ни других машин. Ни людей. Ни звуков. Кладбище находится неподалеку от Холлоуэй-роуд, между Хайбери и Кэнонбери, но тишина стояла неестественная, словно мертвые унесли шум с собой в могилу. Я заглушил мотор и немного посидел, чувствуя, как в машину проникает холод. Потом надел пальто и вылез наружу.

Ворота венчала красивая кованая арка с причудливо отлитым названием «Хэйден», и, проходя под ней, я обратил внимание, что палая листва сметена с дорожки и свалена в кучи. У меня на миг возникло дежа-вю. Мелькнуло и исчезло. Словно я был здесь, шел по этой земле полтора года назад. Только в тот раз вместе с Деррин.

Участок, где она похоронена, со всех сторон окружают высокие деревья, внутри построены разделительные стены с четырьмя или пятью надгробиями в каждой секции. Подойдя к могиле, я увидел цветы, которые положил месяц назад. Они увяли. Сухие лепестки жались к надгробию, стебли сгнили. Я опустился на колени, сгреб старые цветы и положил новые в изножье могилы, шипы на стеблях вонзались мне в ладони.

— Прости, что вчера не пришел, — сказал я негромко. Ветер подхватил и унес мои слова. — Но я все время думал о тебе.

На могилу упало несколько листьев. Когда я поднял взгляд, по одной из ветвей прыгала птица. Ветка слегка раскачивалась под ее весом, потом птица сорвалась с места и улетела за пределы кладбища.

Направляясь к автостоянке, я увидел, что кто-то отходит от моей машины. Одежда этого человека была темной, грязной, шнурки ботинок волочились по земле. Он выглядел бездомным. Когда я приблизился, он быстро взглянул на меня. Капюшон отбрасывал тень на его лицо, но я заметил, как блеснули глаза, — он явно не ожидал, что я так быстро вернусь.

Внезапно он пустился бежать.

Я прибавил шагу и увидел, что заднее стекло моей машины разбито, дверца распахнута. Возле колеса среди осколков валялись мой блокнот и дорожная карта.

— Эй! — крикнул я и бросился ему наперерез, пока он не достиг входа. Он испуганно оглянулся. — Что ты делаешь, черт возьми?!

Он побежал быстрее, капюшон сорвало ветром, и я мельком увидел его лицо. Грязное, худое, заросшее бородой. Он походил на наркомана: кожа и кости, ни капли жира.

— Эй! — крикнул я снова, но он уже скрывался в темноте у кладбищенских ворот.

Я припустил за ним к дороге, но когда достиг ее, он был уже примерно в четверти мили, бежал по тротуару на другой стороне улицы. Оглянулся, проверяя, не догоняю ли я его, но темпа не сбавил. И скрылся за углом.

Я вернулся к кладбищу и оглядел машину. Эта старая «БМВ» третьей серии была у меня уже несколько лет — ни проигрывателя компакт-дисков, ни спутникового навигатора. Ничего такого, что имело бы смысл красть.

Бардачок был распахнут, его содержимое валялось на передних сиденьях. Автомобильный справочник раскрыт; пакет с конфетами разорван. Видимо, этот человек искал деньги, что и обошлось мне в стоимость нового стекла.

7

Я проснулся в три часа ночи. «Окончание» Брайана Ино негромко доносилось из стереосистемы, звук телевизора был выключен. Деррин говорила, что мой музыкальный вкус ужасен, а коллекция фильмов — сплошной криминал. Возможно, относительно музыки она была права. Я считал «Окончание» верхом совершенства и очень любил эту песню; даже Деррин находила ее замечательной.

В той местности, где я вырос, время проводили в магазине грампластинок или кинотеатре. Я предпочитал кино, главным образом потому, что родители отставали от современных технологий; мы чуть ли не последними в городке купили проигрыватель для компакт-дисков. Видеомагнитофон тоже долго не покупали, поэтому большинство вечеров я проводил в старом кинотеатре «Палладиум».

Музыкальное собрание Деррин все еще лежит в углу комнаты в картонной коробке. Я перебирал его недели через три после ее смерти и подумал, что преимущество музыки перед кино заключается в ее поразительной способности вызывать воспоминания. «Окончание» было нашей ночной песней, мы проигрывали ее перед сном за три недели до смерти Деррин. Тогда ей хотелось только прекращения боли. А потом, когда все было кончено, эту песню проигрывали в церкви на ее похоронах.

С последними аккордами я встал и вышел на кухню.

Из бокового окна я видел, что делается в соседнем доме. В кабинете горел свет, шторы были слегка раздвинуты. Лиз, моя соседка, печатала на портативном компьютере. Уголком глаза заметив мое движение, она подняла голову и улыбнулась, спросив одними губами: «Почему не спишь?»