«Обезглавить». Адольф Гитлер - [10]

— Чем располагают Франция и Англия? — спросил он после паузы подавленно.

— Франция и Англия имеют сто сорок две дивизии, в их составе более трех тысяч танков, две тысячи самолетов.

— Значит, силы примерно равны? — заключил Леопольд, сопоставив цифры. Голос его несколько оживился.

— Да, ваше величество.

— Надеюсь, об этом знает и Гитлер?

— Не исключено. Такое количество войск трудно скрыть от разведки противника.

Леопольд помолчал, нахмурив брови. После некоторого размышления, спросил:

— При равенстве сил противников для Бельгии, наверное, выгоднее нейтралитет? Как вы полагаете?

— Нейтралитет в такой обстановке? — Дени показал на карту, как бы предлагая ему самому убедиться в опасности, грозившей Бельгии, и продолжил, как мог убедительнее: — Ваше величество, боюсь быть слишком категоричным в суждениях, но, если ничего не изменится, то это — война.

— Война?

— Иной оценки действиям Гитлера дать не могу.

Леопольд ничего не ответил. Отошел к окну. Он верил министру обороны, его оценке действий Гитлера, но ведь была и другая оценка — политические круги государств Европы, и не только Европы полагали, что Гитлер не столь безрассуден, чтобы начать войну с Францией и Англией. Главным в его политике должна быть война с Россией, и Леопольд склонен был думать, что сосредоточение германских войск на западе может быть отвлекающим моментом в то время, как наступление последует на восток, на Россию. Значит, и в этом случае нужно выждать. Нужен нейтралитет. Резко открылась дверь кабинета и адъютант доложил:

— Ваше величество. В приемной заместитель начальника генерального штаба генерал де Руссо. Он просит срочно принять.

— Де Руссо?

Вопросительный взгляд Леопольда остановился на Дени, но тот недоуменно пожал плечами.

Предчувствие чего-то недоброго тревожно стиснуло сердце Леопольда и он, преодолевая это неприятное ощущение, ответил адъютанту:

— Просите. Пожалуйста, просите генерала.

— Ваше величество, — сдерживая возбуждение, начал де Руссо, оказавшись в кабинете. Голос его, обладавший командирской твердостью, на этот раз звучал как-то непривычно тускло, — Только чрезвычайные обстоятельства заставили меня явиться к вам без разрешения.

— Я слушаю вас, мой генерал — ответил Леопольд, заражаясь от него волнением.

Де Руссо перевел дыхание, открыто посмотрел в напряженное лицо короля.

— Ваше величество, — начал он торопливо, — Час тому назад на нашем аэродроме в Мехелене сделал вынужденную посадку немецкий самолет связи «Тайфун». В нем оказались пилот, майор немецкого полка связи, и офицер полка обеспечения воздушных сил «Флигер фюрер-220» майор Райнбергер с совершенно секретными документами ставки Гитлера. Майор Райнбергер летел в штаб 1-го авиакорпуса в Кёльн знакомить офицеров с разработкой выброски авиадесанта на территорию Бельгии в районе Антс-Самбр-Мез. Условно эта операция немцами названа «желтым планом». Наши офицеры и солдаты захватили экипаж. Немецкие летчики пытались сжечь документы Ставки, но решительными действиями наших офицеров эта попытка была предотвращена.

Доложив главное, де Руссо умолк и выжидательно смотрел на Леопольда и Дени. По холеному лицу короля расплывалась землистая серость, а на лбу мелкими бисеринками выступила испарина. Он сдвинул брови к переносице и из-под них смотрел на Дени и де Руссо взглядом боли и горечи. Если верить документам ставки Гитлера, которые в пакете держал де Руссо, то его политике нейтралитета, кажется, подходил конец, и война явственно обозначилась на границе Бельгии.

— Надеюсь, вы отметили офицеров и солдат за смелые и решительные действия по захвату немецкого экипажа? — спросил он с деланным спокойствием.

— Пакет оказался со столь важными сведениями, что мы еще не успели подумать об этом, — откровенно ответил де Руссо.

— Летчиков интернировать, офицеров и солдат отметить моим приказом по армии, — приказал Леопольд. Взял из рук де Руссо пакет, осторожно развернул обгоревший по краям документ, положил на оперативную карту и стал читать вслух себе и генералам.

— «19 октября 1939 года. Первый вариант «Желтого плана», — прочел Леопольд и остановился, мысленно отметив, что в генеральном штабе вермахта еще в октябре 1939 года решена судьба Бельгии, — Немецкие вооруженные силы Запада состоят из трех армейских групп. Группа армий II (1-я и 7-я армии) занимают оборону между Мозель и швейцарской границей. Группа армий А и Б составляют основной костяк наступления в районе между рекой Вааль и рекой Мозель, прикрываемый с фланга группировкой «Норд», наступающей на Утрехт. Группе Б на севере наступать в трех направлениях: Нимеч, Дьест, Ааршот (2-я армия). Севернее Льежа, севернее Брюсселя (6-я армия). Южнее Льежа, в районе реки Мез между Льежем и Намюром, южнее Брюсселя (4-я армия). Группа А прикрывает группу Б с юга. Второй и третий воздушные флота поддерживают соответственно групп Б, А и Ц. Танковые дивизии образуют две группы, приданные соответственно 4-й и 6-й армиям. Следовательно сложатся два основные «центра тяжести» по одну и другую сторону Льежа…»

Леопольд окончил читать. В кабинете воцарилось тягостное молчание. Король и генералы стояли у оперативной карты Бельгии в полном безмолвии, словно у гроба покойника.