Обетованный остров - [24]
— Как я счастлива, как я счастлива, папочка! — воскликнула Этра.
— В чем же причина твоей радости?
— Не знаю. Просто сегодня очень хороший день.
— Ты совершила возлияние на алтаре Сферия?
— Да, конечно.
— Что ты собираешься делать теперь?
— Я погуляю в саду. Мне хочется побыть одной.
— Знаешь ли ты, что в Трезен прибыл Ардал? Сегодня в мегароне дворца мы будем принимать его. Возможно, он споет нам свою песнь о скитаниях Ариса.
— Я обязательно буду вечером в мегароне дворца. Я очень хочу услышать песнь о скитаниях Ариса. Но у меня будет к тебе одна просьба...
— Какая же просьба?
— Совсем пустяковая. Может быть, даже тебя и не следует утруждать ею. Я попрошу Диодора.
— Как знаешь. Но прежде пусть он сам зайдет ко мне.
Этра чмокнула отца в щеку и выпорхнула из комнаты. И тут же в нее вошел Диодор.
— Мудрейший царь и могущественнейший владыка... — начал он свое высокопарное приветствие, но Питфей резко прервал его.
— Не надо, Диодор. Не продолжай. Садись в кресло. Нет, не сюда, а напротив меня. Рассказывай.
— Твои воины, царь, прибыли в Погон, когда Этра уже переправилась на Сферию.
— Этого и следовало ожидать.
— Перевез ее туда на лодке молодой мужчина, который назвался Горгием. По его словам, он родился в семье купца в италийском городе Тарсе и месяц назад отправился с товаром в море, но потерпел кораблекрушение. Его со спутниками подобрали тирские купцы и доставили в Трезению. Мне удалось переговорить с купцами. Они подтвердили, что обнаружили его на обломках затонувшего корабля. И все-таки, царь, я не верю ему. Не похож он на купца. Это моряк и воин, побывавший в опаснейших переделках. Его манеры говорят о благородном происхождении. И говор у него не жителя Тарса, и вифинский. Он что-то утаивает.
— Где ты обнаружил его?
— Возле алтаря Сферия. После совершения возлияний Этра завтракала вместе с ним и Ксенией. Как ты приказал, царевну я сопроводил назад во дворец, а ее спутника... отпустил восвояси.
— Восвояси?
— Но я думаю, он никуда не денется. Этра обворожила его.
— И не только она его, — мрачно добавил Питфей.
— Кроме того, я обещал представить его тебе.
— Ты поступил правильно. Ты не совершил ни одной ошибки. Но от этого мне не легче. Апатурия! Обманщица! — с глухим отчаянием произнес он.
— Кто обманщица? Этра? — машинально спросил Диодор.
Но Питфей не обратил внимания на бестактность вопроса лименарха.
— Нет, не Этра, — сказал он, — а покровительница царского дома Трезена великая богиня Афина.
11. АРИС
В мегароне дворца Питфея собрались все члены царского дома и высшая знать Трезена. Так же, как и накануне, во время встречи Эгея, дамы были одеты в великолепные наряды. Замысловатые прически украшали их красивые головы с тонким изящным профилем. Аромат духов и благовоний создавал волнующую, чувственную и вместе с тем ирреальную атмосферу.
Гости сидели на скамьях вдоль стен мегарона и в креслах. Передние места заняли Питфей, Антия, Этра, Эгей, Эгисф. Ждали Ардала. И вот он вошел, и тотчас все присутствующие встали, приветствуя великого певца и поэта Ахейского мира. Имя его было на устах всей икумены. Цари почитали за честь принять его во своих дворцах и были бы рады, если бы он избрал их город для своего постоянного пребывания. Но Ардал принадлежал всему миру. Он, однако, был другом Питфея и часто бывал в Трезене. Сейчас он прибыл сюда из Микен, а до того гостил во враждебных им Фивах у царя Эдипа. Для него не существовало границ. Враждующие стороны просили его о посредничестве. И при всем том, человек, перед которым склонялись цари и потомки богов, в том числе и самого самодержавца Зевса, был сыном простого пастуха. Некоторые, правда, пытались и ему приписать божественное происхождение — настолько сильным было обаяние его личности. И уж, конечно, никому в голову не могло прийти, что его благозвучные песни, исполненные глубокого сокровенного смысла, могли быть созданы смертным человеком без помощи божественной силы.
Непроизвольный жест царей и высоких сановников Трезена, вставших, чтобы приветствовать Ардала, был воспринят им и всеми присутствующими как нечто естественное и закономерное. Этот жест или, вернее, неосознанный порыв не затрагивал чью-либо честь и достоинство. Соприкоснулись две иерархии, лежащие в различных измерениях — иерархия человеческая и божественная.
И хотя на челе Ардала зримо ощущалась печать высокого божественного сана, в чертах лица и всей его фигуре прежде всего обращала на себя внимание некая приземленность, крепость, произрастающая из земли. Известно было, что вместе с сыном вифинского царя Арисом он плавал за Геракловы Столпы и во время этого опасного похода не только развлекал моряков своими песнями, но и делил вместе с ними все труды и невзгоды.
Ардал учтиво поприветствовал царя Трезена и всех собравшихся в мегароне. Тогда Питфей подошел к нему и усадил в кресло, приготовленное для него в центре дворцового зала. Только после этого сел он сам и его примеру последовали остальные.
— Божественный Ардал, — обратился к нему царь Трезена. — Вся икумена говорит о твоей замечательной поэме о странствиях Ариса. Отрывки из нее исполняют бродячие певцы во многих ахейских городах. Но они зачастую искажают твою песнь. Вот почему нам хотелось бы услышать ее полностью и в твоем исполнении. Это доставило бы нам несравненное удовольствие и было бы большой честью для нас.
Богоотеческие корни атлантическо цивилизации на примере греческих мифов Автор книги — один из самых загадочных писателей современности. Он говорит о себе, что сошел свыше, чтобы открыть человечеству любовь, какой нет на земле. В его произведениях соседствуют мистика и поэзия, универсальная мудрость древних религий и пророческие озарения о человечестве грядущего. Нестандартный и яркий мыслитель, духовный романтик и поэт, всегда неожиданный и неповторимый, он обладает поразительной способностью видеть сверхъестественное в обыденном и среди повседневности открывать грандиозные новые горизонты.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Русская Православная Церковь Издательство Московской Патриархии АЛЕКСИЯ II О душевных болезнях. М., Издательство Московской Патриархии. Составление – «Центр Благо» Подписано в печать 10.10.98.
Значение поучений великого старца, чудотворца и молитвенника, их роль в формировании духовного облика современного человека на сегодняшний день огромны. Не к внешним аскетическим подвигам, не к строгому посту, молчальничеству и ношению вериг призывает нас преподобный Серафим, а, в первую очередь, к любви к Богу и ближнему, к неосуждению и прощению обид. Именно сердцу, преисполненному любви к Богу и ближнему, обильно подается благодать Святого Духа, в стяжании которой, как известно, и состоит цель христианской жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В первый выпуск альманаха вошли краеведческие очерки, посвящённые многовековой истории Николо – Угрешского монастыря и окрестных селений, находившихся на территории современного подмосковного города Дзержинского. Издание альманаха приурочено к 630–й годовщине основания Николо – Угрешского монастыря святым благоверным князем Дмитрием Донским в честь победы на поле Куликовом и 200–летию со дня рождения выдающегося религиозного деятеля XIX столетия преподобного Пимена, архимандрита Угрешского.В разделе «Угрешский летописец» особое внимание авторы очерков уделяют личностям, деятельность которых оказала определяющее влияние на формирование духовной и природно – архитектурной среды Угреши и окрестностей: великому князю Дмитрию Донскому, преподобному Пимену Угрешскому, архимандритам Нилу (Скоронову), Валентину (Смирнову), Макарию (Ятрову), святителю Макарию (Невскому), а также поэтам и писателям игумену Антонию (Бочкову), архимандриту Пимену (Благово), Ярославу Смелякову, Сергею Красикову и другим.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.