Но к чему беспокоиться? Томсон услышал все, что ему нужно. В подтверждение этому он вышел и открыл переднюю дверцу.
— Благодарю вас, — мать восприняла это как должное, и, не представляя, в какое трудное положение она поставила Янси, попрощалась с ними и пошла по своим делам.
Вот уж чего Янси не хотелось, так это того, чтобы Томсон Уэйкфилд сел на освободившееся место.
— Не хотелось бы, чтобы ваша мама посчитала нас не самыми лучшими из друзей, — вкрадчиво пробормотал он, а Янси поняла, что попалась.
Но ей нужна работа, а потому самое лучшее — постараться выпутаться.
— Э-э… если я правильно поняла, я… похоже, снова отстраняюсь от работы? — вступила она в схватку.
— Разве вы не считаете, что вас следует уволить?
По правде говоря, нет.
— Чем я провинилась? — с невинным видом спросила она. — Ну, за исключением того, что на служебной машине навестила маму? Уверена, вы понимаете, что с момента поступления на работу, которая мне нравится, — поспешно вставила она, — я…
Томсон избавил ее от дальнейших путаных оправданий, прервав:
— Вы забыли упомянуть в анкете о приеме на работу в графе, где стоит: «Работают ли в компании ваши родственники?», что вы связаны родством с одним из директоров.
— Не знала, что вы проявляете такой интерес к анкетам водителей.
— Пообщавшись с вами, Янси Докинс, я убедился, что нельзя все принимать на веру.
Что он хотел сказать этим?
— Все в вашей анкете ложь?
Если бы она помнила! Он наверняка заглядывал в ее анкету чаще, чем она.
— Э-э… адрес я указала правильно.
— Адрес тети?
— Я живу не с тетей, а с кузинами, Фенией и Астрой. Гревиль — мой троюродный брат. Он живет…
— Мне известно, где он живет, — сухо прервал ее Томсон. — Ваша мама считает, что вы живете с тетей, — продолжил он стыдить ее.
— Я не сказала ей… — оправдывалась она, — я просто не сказала ей, что больше не живу у Ральфа.
Последовало молчание. Молчание, от которого веяло смертельным холодом.
— Так вы солгали, когда сказали, что знакомы с жизнью, как она есть, только теоретически…
— Это правда! — с жаром ответила она. Так не сохранить работу. Но она поняла, куда он клонит, и ответила поспокойнее: — Ральф — мой отчим.
Последовало недолгое молчание, и Томсон не заставил себя ждать с новым вопросом, звучавшим скорее как утверждение:
— Вы жили у него до недавних пор? — Он не стал ждать, пока она ответит. — Вы покинули дом отчима, когда кто-то из ваших друзей разбил вашу машину в лепешку?
— Неудивительно, что вы руководитель компании, — колко заметила Янси.
— Отчим рассердился и выбросил вас вон, — продолжал Томсон, словно и не замечая.
— Ничего подобного! Ральф хотел, чтобы я осталась, а теперь уговаривает вернуться.
— Так почему вы отказываетесь?
— Все дело в гордости.
— Вот зачем вам работа!
Ну, вот мы и подошли к делу! Само собой разумеется, Томсон теперь не сомневается, что она получила работу только из-за родства с Гревилем.
— Вождение — это почти все, что я умею делать, — призналась Янси.
— А как насчет ведения домашнего хозяйства? — льстиво спросил он.
Хитёр! Она же писала в анкете, что была прежде экономкой.
— Так и было! — подтвердила она. — Я вела домашнее хозяйство у Ральфа. У него тоже большой дом, — добавила она, чтобы придать отчиму значительность. Что ж, она попала в беду, и понимала это.
— Не сомневаюсь, — сказал Томсон Уэйкфилд. — Ведь ваша мама не знает, что вы работаете?
— Можно сказать без преувеличения, что будет грандиозная истерика при одной только мысли о том, что ее дочь зарабатывает себе на жизнь, — ответила Янси, почувствовав облегчение, что после всей этой лжи можно наконец сказать правду. Но, вдруг почувствовав сердцебиение, она оторвалась от дороги и пристально посмотрела на него. — Я все еще работаю у вас?
Томсон Уэйкфилд уставился на нее непроницаемым взглядом. Потом, словно музыка, до нее донеслось:
— Если ношение форменной одежды вас не затруднит…
Возликовав в душе, Янси быстро отвернулась. Она так обрадовалась, что готова была расцеловать Уэйкфилда! Вместо этого она вдруг стала замечать, что происходит вокруг, — разве они не проезжали уже дважды мимо этого магазина?
— Куда мы едем? — поспешно спросила Янси и, взглянув на босса, отчетливо увидела мимолетную улыбку у него на губах, прежде чем он резко приказал отвезти его в офис. К встрече со своим прежним пассажиром она, естественно, опоздала.
Чтобы не ставить Гревиля в неловкое положение, она позвонила ему, как только смогла, и сообщила: Томсону Уэйкфилду известно, что они троюродные брат и сестра.
— Он нормально отреагировал? — спросил Гревиль.
— Он воспринял это благожелательно, — уверила она кузена. Не говорить же ему, что босс извел ее, выжимая из нее все сведения!
Поразмыслив, Янси и вправду решила, что Томсон вел себя благожелательно. Он явно сразу же догадался, что мать не в курсе, что она работает, ему ничего не стоило выдать ее, но он не выдал. Он мог запросто вышвырнуть их обеих из служебной машины и уехать в ней, однако он не сделал этого. Пожалуй, у него есть добрые струнки в душе.
На следующей неделе Янси пришлось возить его по делу, но он вновь превратился в прежнего брюзгу, используя машину как кабинет.
