Обещание Гарпии - [12]
– Не получается!
– Это потому, что ты спешишь. Ты как орущий ребёнок, вбежавший в комнату! Слишком возбуждена, чтобы что-то понимать.
– Неправда!
– Говорят тебе: замедлись! Не толкай предметы своими мыслями, не пугай их бестолковщиной! Не спеши, плыви в потоке. Просто смотри с любовью и думай: ведь они тоже существуют в бытии. Они созданы, они не напрасны. Они кому-то нужны!.. Не то что… не важно… смотри!
Ева послушно стала смотреть на капли. Поначалу она видела лишь капли. Потом подумала про одну каплю, что она похожа на вулкан. У неё даже кратер был, хоть и крошечный. А вон та, что в трещине, наверное, очень осторожная капля. Она спряталась и выглядывает оттуда с довольным видом… На неё-то никто не наступит!
«С ума сойти можно! Мне надо учить драконов, у меня молоток сейчас пищать будет – а я смотрю на капли как ненормальная!» – рассердилась Ева.
Она хотела оторвать от пола голову, чтобы сообщить стожару, что у неё ничего не вышло и больше она ерундой не занимается, но внезапно ощутила, что рядом с ней кто-то стоит. И это не стожар, который был сейчас у окна, где задумчиво жевал листик фиалки. Он обожал пробовать на вкус всё подряд, включая капельки смолы на дереве или кусочки бумаги.
Ева тревожно зачерпнула взглядом пространство позади себя и внезапно увидела высокий складной столик со спускающейся с него тканью, на столике – книгу, а рядом – женскую фигуру в длинной ночной рубашке. Девушка была совершенно реальной – не призрак и не привидение. Всё это продолжалось несколько вязких, растянувшихся в участившихся ударах сердца мгновений, а потом девушка растаяла. Ева бросилась туда, где она стояла, и обнаружила, что вытоптанная в половицах тропинка завершается небольшим островком вытоптанного пола – словно полянка в лесу.
– Что-то увидела? – спокойно спросил стожар, продолжая спокойно жевать фиалку, но из осторожности не глотая. Он однажды отравился традесканцией и теперь не рисковал.
– Да! Кровать стояла совсем не в том месте! У другой стены! И вон тот подсвечник… он тут чужой. Он Марии Чеховой не принадлежал… Его просто за компанию подобрали. А тут столик стоял – высокий, складной… Сейчас его в комнате почему-то нет. А перед ним была девушка! Молилась, наверное… – Ева, захлёбываясь, выпаливала слова.
– Вот видишь, как иногда полезно разговаривать с предметами! – довольно сказал стожар. – Только, пожалуйста, потихоньку! Недавно один дяденька стал разговаривать с турникетами в метро, и его не так поняли. Хотя турникеты, на мой взгляд, были только рады пообщаться. Их все считают строгими, а на самом деле они очень застенчивые, оттого и стоят всё время захлопнутые.
– А Настасья этот способ использует? Ведь от предметов можно всё узнать! – спросила Ева.
– Далеко не всё. Только то, что происходило продолжительное время. Молилась Мария Чехова, видно, утром и вечером, каждый день, и комната это запомнила. Но ведь к ней и подруги приходили, и брат Антон заглядывал, но ты всего этого не увидела. Так что способ хороший, но не универсальный. Всего лишь один из стожарских приёмчиков. – Филат что-то вспомнил и улыбнулся. – Правда, есть одно исключение, довольно полезное. Вещи, как и люди, запоминают человека, который причинил им боль, даже если это кратковременная боль. Сядь на гвоздь – и ты его сразу выделишь из общего ряда… Ты, например, когда-нибудь разговаривала с боксёрской грушей в комнате Бермяты?
Ева вежливо ответила, что пока, по счастью, нет.
– И напрасно. Очень тяжёлая судьба у груши. Бермята называет её Эдуардом Петровичем. Когда у него скверное настроение, он подходит к груше, бьёт её и говорит: «Ты неэффективен, Петрович! Ты не добился этой женщины!»
– Он спятил?! Зачем Эдуарду Петровичу добиваться женщины, когда он просто боксёрская груша? – удивилась Ева.
Стожар провёл пальцем по своим лохматым бровям. Когда он так делал, Еве каждый раз казалось, что он уколется о проволоку.
– Эдуард Петрович тоже так считает – и очень обижается! – сказал он.
– Я сейчас тоже обижусь и начну метать молнии! Нечего в мою жизнь лезть! В своей гвоздиком ковыряйтесь! – серьёзно предупредил кто-то. В дверях комнаты стоял Бермята с тарелкой в руках. – Я вам бутерброды принёс с расплавленным сыром, но теперь мне хочется их самому съесть, чтобы вы нравственно страдали!
– Простите! – торопливо сказала Ева.
Бермята запыхтел и простил.
– Волшебное слово это – «простите»! Чем раньше его произнесёшь, тем труднее будет к тебе придраться, – буркнул он. – Человек ещё не разозлился, ещё кровь в нём как следует не разогрелась, он ещё не успел доказать тебе, какая ты вакуоль амёбная, а тут уже раз! – и повода нет ругаться. Главный принцип – чтобы сразу после «простите» не сорваться в самооправдание. Тут уж тебя догонят и встряхнут!
Бермята уселся на кровать Марии Чеховой, и вскоре они уже вместе ели бутерброды. Расплавленный сыр где-то расплавился хорошо и тянулся как жвачка, а где-то пересох и дыбился корочкой.
– Вы очень обстоятельный! – сказала Ева, вспоминая своего папу, который мог полчаса мыть чистую чашку.
– Э-э, – отмахнулся Бермята. – Я хозяйственный лоботряс! У нас с Настасьей было совершенно разное детство. Она должна была просить у родителей разрешения, даже чтобы завести белую мышку. Ей приходилось долго строить планы, подбирать моменты, когда у мамы будет особое настроение, разбирать всякую там тонкую мимику лица, давать маме обещания следить за этой мышкой и обучать её игре на скрипке. А у меня всё было строго наоборот. Мои родители или орали на нас, или обнимались. Одно из двух. И всё было можно! Я вообще ни о чём родителей не спрашивал. Мог завести хоть двести носорогов… И родители ничего бы мне не сказали. Разве что завели бы какую-нибудь птицу Рух, которая поклевала бы моих носорогов.
Когда-то давно страшная колдунья Чума-дель-Торт попыталась уничтожить малышку Таню Гроттер, но Древняя магия защитила девочку и вытеснила черную волшебницу в другой мир – зеркальное отражение нашего. Чума не погибла в нем, она смогла выжить и захватить там власть. С тех пор ее самым страстным желанием было вырваться из мира-двойника и отомстить. Все, что для этого нужно: уничтожить тонкую и очень прочную границу между реальностями. Ни одна сила, ни одно существо не способно на такое! Кроме маленькой серенькой птички – птицы титанов.
Черная волшебница Чума-дель-Торт, имя которой страшатся даже произносить вслух, стремясь к власти, уничтожает одного за другим светлых волшебников. Среди ее жертв – замечательный белый маг Леопольд Гроттер. Его дочери Тане неведомым образом удается избежать гибели, но на кончике носа у нее на всю жизнь остается загадочная родинка... Чума-дель-Торт таинственно исчезает, а Таня Гроттер оказывается подброшенной в семью предпринимателя Дурнева, своего дальнего родственника... В этом крайне неприятном семействе она живет до десяти лет, а затем попадает в единственную в мире школу магии Тибидохс...
«Валькирия не может полюбить. Валькирия обязана принять вызов, кем бы он ни был брошен. Никто из встречавших валькирию прежде никогда не узнает ее. Иначе тайна защитит себя сама, и всякий услышавший ее умрет. Валькирию-ослушницу ждет суд Двенадцати». Таков непреложный закон. Убив в поединке полуночную ведьму, Ирка бросает вызов мраку. Уничтожить валькирию-одиночку должен именно Мефодий Буслаев. Копье валькирии и изменивший свету меч Древнира встретятся в бою, из которого выйдет живым только один. Ирка понимает, что Мефодий никогда не узнает ее в новом обличье.
В Книге Судеб записано, что Мефодий Буслаев пройдет лабиринт Храма Вечного Ристалища в день своего тринадцатилетия. Мальчишка, родившийся в минуту полного солнечного затмения, впитал тайный страх миллионов смертных. Именно тогда в нем пробудился дар. Благодаря своему дару, не осознавая того, он аккумулирует в себе самые разные энергии окружающих: любви, боли, страха, восторга, злости – и трансформирует их в абсолютную магию. Его дар и то, что он вынесет из Храма Вечного Ристалища, нужны стражам Тьмы, нужны и стражам Света… Как, сделав выбор между Светом и Тьмой, остаться собой? На этот вопрос Мефодию придется искать ответ самому…
Много столетий странствует по свету локон золотых волос богини любви Афродиты. Давным-давно подарила она его своему возлюбленному, и непонятно, чего больше этот артефакт принес в мир – радости или скорби... И вот локон Афродиты загадочным образом попадает к Тане Гроттер. А у нее жизнь и так бурлит событиями. Подходит к концу учеба в Тибидохсе. Впереди выпускные экзамены! Затем предстоит полет в Магфорд, где в составе команды невидимок она примет участие в матче со сборной мира. Однако время, отведенное артефактом, неумолимо истекает.
Гром сотрясает магическую школу Тибидохс. Молнии бьют в одну точку – в каменную кладку у крыши Большой Башни. А в заброшенной сторожке у болота Таня Гроттер обнаруживает забытое пророчество Древнира. Если будет выпушен древний дух, Золотая Пиявка заползет в магический огонь и лопнет веревка в грифе контрабаса, время повернет вспять, ожившие языческие истуканы пойдут войной на Черепаху Вечности и рухнут Жуткие Ворота! Предсказанные события начинают сбываться одно за другим... И все это во время чемпионата мира по драконболу, в котором сборной Тибидохса предстоит сразиться с командой невидимок, где блистает неподражаемый Гурий Пуппер!
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Николай, обычный подросток из необычной семьи. Из-за странного стечения обстоятельств попадает в другой мир, где попытается найти свое место и обрести простое человеческое счастье. Но подойдет ли оно ему? Примечания автора: Автор новичок и это его первое произведение. В произведении намеренно используется скудное описание, чтобы читатель сам представлял мелкие детали, погружаясь глубже в повествование.
Меня зовут… нет, не так. У меня много имен — в каждом народе и на каждом Небе меня называют по-разному. Вспомнить все свои имена невозможно, зато одно имя является для меня родным. Азраиль. Меня зовут Азраиль… и я когда-то был Богом. Точнее, человеком, что по силе своей достиг уровня семи Богов. Но я был наивен, когда верил в святость Богов. Наивен и глуп, и потому поплатился. Детьми, силой и всем, что ценил. Но теперь я другой. И пришло время создать своё Небо.
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Магический мир отделяет от обычного стена настолько тонкая, что порой она становится проницаемой. Есть Москва и есть Магсква – и миры эти совсем рядом! С Евой Дедятой никогда не происходило ничего необычного: живёт с мамой, учится в школе. Но однажды при стечении очень странных обстоятельств Ева попадает в другой мир… С джиннами – водителями такси, с гномами, работающими в автомастерской, с русалками, драконами и другими мифическими и сказочными существами. Оказывается, Ева обладает необыкновенной способностью общаться с этими самыми Магическими существами, а те бескорыстно дарят ей свою магию.