Объектный подход - [58]

Резкий взмах мечами, и вот на них уже нет ни капли крови. Чего не скажешь про одежду. Но это уже издержки. Однако Тэсс сделал себе заметку потренироваться работать так, чтобы одежда оставалась чистой.

Добив раненых и собрав кинжалы, Тэсс бегом продолжил движение. Вся схватка заняла не больше четырех-пяти син[25].

Дорога свободна.

Глава 7

Под утро стало свежо, и я не пожалел, что вчера забрал коврик со спальником у разбойников, которые, кстати, все еще спали. Я тут же этим воспользовался, тихонько вернув снарягу туда, где взял, и надев на руки остатки веревки.

Разбойники очнулись, когда лучи солнца коснулись их лиц. Первым проснулся Конни. Он долго со стонами и руганью пытался подняться на ноги, что плохо у него получалось. Шутка ли, проваляться без движения всю ночь на голой, холодной земле?

Следом зашевелился и бородатый. А я наконец-то узнал, как его зовут, когда Конни обратился к нему с вопросом:

– Слышь, Бор, а че нас так срубило-то? – Бородатый тем временем смог, ругаясь, встать на четвереньки и мутным взглядом посмотрел на Конни. Подозреваю, что обо мне в тот момент они не помнили вообще.

– А демоны его знают! Может, сожрали че вчера? Не помнишь? – И с трудом встал на ноги, держась за ближайшее дерево.

– Не-а! Да непохоже. Как будто пили вчера весь день… – Разбойник наморщил лоб. – Слышь, а может, это… того… и правда пили, а?

– Ты что, все кончилось еще три дня назад, забыл, что ли? – Жизнь постепенно возвращалась в Бора. Вдруг он обернулся и сфокусировал глаза на мне: – А ты кто?.. А-а! Сука! Вспомнил!

– Чего? – уставился на него Конни, по-прежнему сидя на земле.

– Вот он! Мы его поймали вчера и умяли его жратву, помнишь?

– Кого? – Конни повернулся вслед за взглядом Бора и тоже узрел меня. Тут и на его лице отразилось озарение. – Точно! Это он виноват! – Вывод, достойный пятилетнего ребенка. Жрали-то мои запасы, поди, сами. Никто не предлагал.

Бор, покачиваясь, подошел ко мне:

– Отвечай, твоя жратва отравлена? – Одновременно он попытался пнуть меня ногой, но такое действие оказалось ему не по силам, он промахнулся и упал на землю, матерясь по-черному. Интересно, но большинство слов я воспринимал именно как обычный русский мат.

В ответ я только мило улыбнулся: не понимаю, мол, ни хрена.

В общем, им стало не до меня. Они хотели жрать и вообще еле держались на ногах, так что быстро от меня отвязались. Я ничего не имел против.

Еды я им тоже не оставил, справедливо полагая, что если они сожрали мою, то я со спокойной совестью могу съесть их. У них нашлось сушеное мясо и какая-то крупа. Так вот, мясо я съел, а что не съел, то (нет, не понадкусывал) спрятал в камнях. А крупу оставил.

Зато теперь разбойники ничего не понимали. С одной стороны, должен быть виноват я. Но с другой – какой смысл мне усыплять их? Если бы я это сделал, то мог бы спокойно убить и забрать все. Они бы так и сделали, поэтому не могли придумать других причин. Я слушал эти терзания души, пока они варили себе кашу без мяса и лазали за фруктами на дерево. И внутренне улыбался.

Из их разговоров я понял, что они являются разведчиками большой банды, промышляющей в этом районе грабежом караванов каких-то хассов и торговлей рабами с ними же. Будущих рабов они отлавливают на дорогах. А меня поймали совершенно случайно. Здесь же они ждали появления какого-то каравана, который хотели то ли ограбить, то ли, наоборот, продать им рабов. Но, похоже, так и не дождались, караван пошел другой дорогой. Или вообще не пошел. Так или иначе, разведчики банды собирались возвращаться на базу.

Еды мне никто так и не предложил. Но я этого и не ждал. Тем более что вовсе не хотел есть.

После скудного завтрака раздраженные разбойники пинками подняли меня и нагрузили вещами. Сначала они дали мне какой-то холщовый мешок с веревкой вместо лямки, но я показал жестами, что готов нести все, но в своем рюкзаке. Такой расклад их тоже устраивал, поэтому мне позволили по-нормальному собрать свой рюкзак, в итоге по массе не превысивший десяти килограммов. Для меня, привыкшего к рюкзаку в тридцатник, это почти ничего.

Так мы и потопали. Первым – Бор, за ним я, а замыкающим – Конни. Шли по достаточно неплохой тропе, где часто ходили какие-то вьючные животные, названные Конни харами. Постепенно тропа забиралась все выше в горы, но не сильно. По моим ощущениям, не выше двух-двух с половиной километров.

К середине дня разбойники сдулись, несмотря на то что шли налегке. Хоть они и привычны к таким переходам, но мой ночной эксперимент явно сказывался. В связи с этим привал устроили раньше, чем планировалось, в тени нависающей над тропой скалы.

Отдыхая рядом с разбойниками (пить мне тоже не предложили, а я не просил), я обратил внимание, что тропа в этом месте делалась специально. Именно делалась, потому что нависающая скала имела местами оплавленные стены, а сама тропа слишком ровная, для того чтобы быть естественной. Такое ощущение, что в этом месте тропу просто прожгли в камнях. Такие же следы я встречал на той самой площадке, откуда начал свое путешествие. В голову почему-то приходили суровые маги в длинных хламидах, вскидывающие руки, из-под которых вырываются огромные огненные шары. Идиотизм, конечно, но мне нравилось думать именно так. Никакого интереса нет представлять себе обычный горнопроходческий комплекс.