Объективная диалектика - [120]

Что же на самом деле выражает приведенная ленинская характеристика развития как «отрицания отрицания»? Полагаем, что здесь речь идет не о законе отрицания отрицания в целом, а лишь о некоторых его существенных моментах, раскрывающих диалектическую концепцию развития. В нашей литературе акцент делается прежде всего на обоснование «возвратов якобы к старому» и «повторяемости» лишь с привлечением известного аргумента Г. В. Плеханова о взаимопереходе противоположностей в двойном отрицании[400]. Между тем вопрос должен ставиться несколько шире.

Мысль Плеханова, конечно, правильна. Однако в объяснении объективно наблюдающегося развития с моментами «спиралевидности», «цикличности», с «повторением некоторых черт низших стадий в высшей», «возвратами якобы к старому» и т. п. требуется использовать более разнообразный понятийный инструментарий. К особо важным в данной связи идеям относятся положения материалистической диалектики о неуничтожимости материи, скачках и противоречиях, деструкции, преемственности на основе удержания положительного из отрицаемого и др. Только с учетом этих моментов в процессах продолжающихся отрицаний может быть осмыслено развитие, «повторяющее пройденные уже ступени на более высокой основе», т. е. как единство цикличности и необратимости поступательного движения.

Если же иметь в виду именно отрицание, то обусловленность названных сторон развития в логическом плане данным элементом диалектики вырисовывается явным образом. Так, поступательность движения, как было показано, прямо вытекает из снятия, придающего качественным изменениям направленный характер. Повторяемость и цикличность в развитии связаны непосредственно с моментами сохранения в преобразованном виде удержанного «положительного» и деструкции. Необратимость развития применительно к нашему случаю детерминируется самим актом перехода развивающейся системы в иное качественное состояние в силу ее внутренней противоречивости[401]. Необратимость развития придает таким его моментам, как возвраты и повторяемость, относительный характер. Единство поступательности и относительной повторяемости в развитии обобщаются образом «спирали».

Не конкретизируя далее тему «спирали» и «возвратов», коснемся лишь одного из ее моментов — проблемы троичности в развитии. В ее истолковании выявились крайние позиции: от безусловного утверждения троичности в качестве необходимой формы развития до прямого игнорирования ее при характеристике закона отрицания отрицания. И та и другая позиция представляется односторонней.

Прежде всего нужно признать, что триада (троичность) — это реальный факт действительности, о чем свидетельствуют, в частности, рассмотренные Энгельсом в «Анти-Дюринге» примеры из разных областей природы и общества. Тройственный ритм развития проиллюстрирован ныне на материале химии, геологии, биологии, социологии и других наук. Надо поэтому не отбрасывать триаду, а найти ее действительное место в диалектической концепции развития. Методологические ориентиры у нас в этом плане имеются. Так, даже увлеченному триадами Гегелю инстинкт диалектика помог определить троичность как «лишь совершенно поверхностную, внешнюю сторону способа познания»[402]. Еще более определенно известное суждение В. И. Ленина: «„Троичность“ диалектики есть ее внешняя поверхностная сторона»[403]. О чем же здесь идет речь?

Развитие многогранно, не все его стороны равно существенны. В отличие от таких характеризующих коренные черты диалектики моментов, как противоречие, отрицание, снятие, скачок и т. п., троичность представляет собой фиксацию в каком-то отношении количественной стороны развития. Для содержания развивающегося процесса «счет» предстает как нечто внешнее. В качестве единиц счета могут браться разные определенности изменяющейся системы. Этим обстоятельством объясняется, почему во многих процессах развития с отчетливо обнаруживающейся повторяемостью и якобы возвратами (повторяемость свойств в ряду химических элементов, биогенетический закон, развитие общественно-экономических формаций и др.) для выявления троичности требуется прибегать к разного рода оговоркам: «считать» можно и с ориентацией на цифру три, а можно и иначе. Правильнее, видимо, вообще смысл троичности как «внешней стороны» диалектики видеть в том, что она выражает в самом общем плане эволюцию противоречия. Еще К. Фишер при характеристике гегелевской диалектики заметил, что «противоречие есть первое отрицание, а разрешение его (отрицание) есть второе отрицание»[404]. Здесь «три» момента налицо: исходное состояние тождества, слитости противоположностей — стадия развитого противоречия (отрицательность) — разрешение противоречия (отрицание отрицания, «третье» по отношению к исходному единству противоположностей). Понятно, что подобная констатация моментов развивающегося противоречия выражает какую-то грань реального процесса, но не характеризует в полном объеме содержание отрицания отрицания как одного из основных законов диалектики.

Выявление подлинного содержания закона отрицания отрицания имеет существенное значение в борьбе с буржуазными фальсификациями материалистической диалектики. В свое время противники марксизма (Дюринг, Михайловский и др.) суть учения об отрицании отрицания сводили к триаде, отождествляя с нею диалектику вообще. В наши дни категория отрицания и в целом закон отрицания отрицания являются объектами острой идеологической борьбы. В буржуазных научных изданиях категория отрицания и закон отрицания отрицания истолковываются нередко лишь как «теоретически ни к чему не обязывающие афоризмы»