Объект закрытого доступа - [2]

— А вы, я вижу, уже приняли по дороге сюда?

— Пару рюмок, солнце мое, всего пару рюмок! — добродушно улыбнулся ей Олег Иванович. — Согласитесь — повод нешуточный. Как-никак, нашему водоканалу двести лет! Больше, чем иному городу.

— А вы, наверное, работаете здесь со дня основания водоканала? — съязвила Виктория Андреевна.

— Хорошая шутка, — ощерился Фомин. — Нет, милочка, я не так стар. Если хотите знать, мне всего сорок семь. Я даже в отцы вам не гожусь.

— Не годитесь, — согласилась Виктория Андреевна. — Но это еще не значит, что вы годитесь мне в любовники.

Олег Иванович расценил эту фразу как вызов и ринулся в бой.

— Это как посмотреть, — произнес он глухим, рокочущим голосом. — В делах любовных я дам фору любому двадцатилетнему. У меня много сил и много опыта. Согласитесь, это счастливое сочетание. — Глаза Фомина заблестели мягким, маслянистым блеском. Он слегка понизил голос и добавил: — Хотите проверить?

Виктория Андреевна удивленно на него посмотрела.

— А вы, оказывается, наглец, — тихо сказала она.

— Может быть, — пророкотал Фомин голосом профессионального соблазнителя. — Но прежде всего я человек, который всегда добивается своего.

— Вот и добивайтесь «своего». — Виктория Андреевна усмехнулась. — А я не ваша и никогда таковой не стану. Понятно?

Олег Иванович засмеялся:

— Ох, Вика! Ей-богу, ваша неприступность делает вам честь! Ладно, не будем ссориться. Давайте-ка лучше выпьем за дружбу и взаимопонимание! Минуточку внимания, господа! — Фомин повысил голос и постучал вилкой по фужеру. — Прошу внимания!

— Господа были в семнадцатом, — пошутил кто-то.

Олег Иванович поморщился — он не любил пошлых и заезженных шуток, затем встал и, дождавшись, пока шум стихнет, сказал торжественным, полным пафоса голосом:

— Господа, я не ошибусь, если скажу, что для многих из нас водоканал стал не просто работой, а… как бы это сказать…

— Вторым домом! — крикнул тот же голос.

Фомин улыбнулся:

— Да, вы правы. Вы правы, друзья! Водоканал стал нашим вторым домом. А коллектив водоканала — второй семьей.

— Хорошо сказано! — похвалили Олега Ивановича из-за стола.

Фомин слегка поклонился:

— Спасибо! Как заведующий лабораторией, я хочу пожелать нашему водоканалу дальнейшего процветания. Со своей стороны я и мои коллеги… — Тут Фомин очертил рукой широкий полукруг, словно призывая в свидетели присутствующих в зале коллег, — сделаем все, чтобы «Мосводоканал» работал бесперебойно и чтобы из кранов москвичей всегда текла чистая и вкусная вода!

— Ура! — крикнул кто-то.

Народ весело загалдел, раздался звон бокалов.

Олег Иванович уселся на место. На его смуглых щеках играл легкий румянец, а лицо светилось от удовольствия.

— Ну как? — обратился он к Виктории Андреевне. — Вам понравился мой маленький спич?

— Я в восхищении, — равнодушно ответила Виктория Андреевна, отпивая шампанского.

— Теперь вы хотите, чтобы я проводил вас домой?

Виктория Андреевна насмешливо изогнула бровь:

— А вам не кажется, что вы переоцениваете свое красноречие?

— Нет, — сказал Фомин, — не кажется. Тем более что проводить вас до дома не составит для меня никакого труда. Вы не поверите, но мне даже будет приятно!

— Правда? — Виктория Андреевна посмотрела на Фомина поверх бокала блестящими карими глазами. — Вы, кажется, сказали, что моя неприступность делает мне честь? А знаете, что делает честь вам?

— Что?

— Ваша настойчивость!

Виктория Андреевна замолчала, и Фомин нахмурился, пытаясь сообразить, как же ему следует понимать эту реплику. Подумав немного, он так ничего и не надумал и спросил прямо:

— И что это значит?

Виктория Андреевна улыбнулась.

— Какой вы глупый! — насмешливо сказала она. — Это значит, что я согласна.

— Да? — Морщинки на лице Фомина разгладились. — Ну, тогда давайте выпьем на брудершафт! Чтоб общение было приятнее, а расстояние между нами короче!

— Давайте, — игриво дернула плечом Виктория Андреевна.

Они переплели руки, сделали по глотку из своих бокалов, затем Фомин прижал к себе Викторию Андреевну свободной рукой, и они крепко поцеловались.

Вечер выдался тихим и лунным. Шагать по темному асфальту сквера и вдыхать запах разомлевших от тепла деревьев было приятно. Болдина достала из сумочки пачку «Вог». Дождавшись, пока она вставит сигаретку в губы, Фомин крутанул колесиком зажигалки и галантно поднес Виктории Андреевне извивающийся огонек пламени.

— Мерси, — сказала Виктория Андреевна.

Она элегантно прикурила — огонек осветил ее маленький аккуратный подбородок и пухлые губки — и помахала перед лицом рукой, отгоняя от глаз облачко едкого дыма.

— Поймать такси или хочешь пройтись пешком? — спросил Олег Иванович. — Вечерок-то сегодня какой славный, а!

— Да, вечер теплый, — согласилась Виктория Андреевна. — Но пешком будет далековато.

— А где ты живешь?

— Рядом с «Киевской».

— Рядом с «Киевской»? — Фомин удивленно вскинул брови. — Вот это да! Да ведь мне туда же! Я на Матвеевской живу. — Видя, что Болдиной это название ни о чем не говорит, Олег Иванович пояснил: — На электричке до дому добираюсь как раз с Киевского вокзала. Вот это совпадение, а! Стой здесь, я поймаю такси.

Машину Олег Иванович поймал быстро, что произвело на Болдину благоприятное впечатление — она любила мужчин расторопных и уверенных в себе.