Объект «Кузьминки» - [18]
– А ты чего пропускаешь, стакана не хватило?
Мне не хотелось публично излагать причины своего нежелания пополнять их пьяный коллектив. Не та компания. Да тут парой слов и не отделаешься…
– Проверяющего жду. У нас с этим строго.
– Нормуль. Строго у них! Что-то я, на Разъебошного вашего глядя, такого бы не сказала. Вечно он то с похмелья, то уже нажранный…
– Это ты его после работы видишь, а так он редко… – не успел я выгородить своего напарника, как меня перебила, видимо, продолжая начатый еще до моего появления разговор, одна из “сестренок”:
– Я к ней сегодня в больницу заезжала. Ее вчера из реанимации в общую палату перевели. Левую грудь совсем удалили. А правая, говорят, еще под вопросом.
Девушки на минуту замерли и растерянно замолчали.
Стало слышно, как щелкает на стыках своими длинными рогами уходящий вдаль по Волгоградскому проспекту последний рейсовый троллейбус.
Я тоже рассеянно и многозначительно помолчал, но потом встрепенулся и неожиданно сам для себя спросил:
– О ком это вы, девчонки? А то я…
– Да есть у нас на рынке общая подруга одна. Еще неделю назад нижним бельем при входе торговала, – опять перебила меня “сестренка” и протянула свой стаканчик застывшей в раздумье с бутылкой в руках Ленке:
– Загуляла там с одним… Эдиком зовут. Сын хозяина палатки. Ну, вроде как любоф-ф-фъ у них; сам понимаешь. А он вечно, гондон штопаный, на рынке с наркоманами тусовался… че-то покупал у них…. продавал… у нее постоянно шприцы одноразовые под упаковкой лифчиков лежали. Сама видела. Она их для него ныкала.
Я откинул дубинку и сел на край одной из лавочек.
“Сестренка” тяжело вздохнула и как бы нехотя продолжила:
– Не знаю, как там насчет задницы… но к приблуде одной наркоманской он ее, дуру несмышленую, приучил. Наркотики-то она – ни в жисть… а вот кирять – киряла. Не по-детски. Он это дело не воспрещал: каждому свое. Вот, видно, и уговорил ее как-то по пьяни – “водочно-коньячным пирсингом” заняться…
– Это что за пирсинг такой “водочно-коньячный”?
– Сама недавно узнала, слушай…
В кратком пересказе звучало это так: простая бедная девушка во цвете лет приехала из маленького шахтерского городка на заработки в столицу другого государства. Дома, кстати говоря, эта “простая бедная девушка” оставила двоих маленьких детей на попечение своей матери и безработного мужа – алкоголика. Только жесточайшая нужда и полнейшее отсутствие рабочих мест на фоне закрывающихся шахт и открывающихся дорогих ресторанов (куда не берут, потому как – “рожей не вышла”), могли заставить ее поступить столь бессердечным и опрометчивым образом…
Приехав в столицу, она столкнулась с той же проблемой, что и у себя на родине – только без закрывающихся шахт, но с крайне ограниченным количеством нормальных рабочих мест – правда, в более мягкой, допускающей всякие исключения, вариабельной форме.
Ей довольно быстро объяснили, что за исключения надо платить (без вариантов!). Но так как денег у нее, само собой, не было, а на рожу, которой она якобы не вышла, “западали” одни кавказцы, устроилась она на Черкизовский рынок продавщицей. Платить за это трудоустройство ей почти не пришлось. Не считая пары “трахов” с хозяином торговой точки, а также с его сыном. Такой вот восточно-европейский рыночный инцест.
Но с сыном у нее сразу же началась “любоф-ф-фъ”, а расценивать “любоф-ф-фъ” как плату за предоставленное рабочее место в маленьких шахтерских городках – как-то не принято…
И все было бы хорошо, кабы не странные сексуальные пристрастия ее новоиспеченного возлюбленного по имени Эльдар или, как называли его на рынке, – Эдик (попробуем обойтись без напрашивающейся рифмы и без упоминания всуе Эдуарда Лимонова). Но… Впрочем, слушайте дальше:
– Эдик этот – пацанчик молодой, яйца свежие, трахаться любил, как ворона в дерьме ковыряться, – борясь с хмельными интонациями, продолжила “сестренка”:
– Всех писюшек по соседним палаткам переимел. Но и ей, кажись, тоже доставалось – по самое небалуйся! По крайней мере, она мне на него никогда не жаловалась…
– Ну, у меня с ним тоже, будьспок! – было дело. Один раз, правда… – с каким-то пьяным вызовом призналась Ленка, – ничего особенного… Только он не спит почти. Дурью своей уколется, и лежит потом всю ночь с открытыми глазами, как инопланетянин…
– Короче, мне одна ее товарка рассказывала – со мной-то она не очень откровенничает – стал он ей перед сексом предлагать коньяк в грудь закачивать… через шприц.
– Это зачем?
– Для кайфа. Он ее, значит, трахает, и коньяк у нее из груди – в процессе – высасывает. Или водку… что вколет, короче.
– Ей-то от этого какой кайф? Да и сиську колоть больно, наверное… – удивленно произнесла Ленка и непроизвольно потрогала левую грудь.
– Если спьяну, да под сосок – не очень, – задумчиво заметила Оксана.
“Сестренка” поперхнулась и посмотрела на нее с нескрываемым изумлением…
– Та ни! Ты шо! Это мне шалава одна напела, Эдика подружка, она у его отца на Динамо купальниками торгует. Я-то с ним и не трахалась даже, в отличие от некоторых… – торопливо, словно оправдываясь, пояснила Оксана.
– Так вот: мне тоже говорили – коньяк-то там не весь через сиську высасывается, кое-что остается – и в кровь потом попадает. Тут главное с дозой не переборщить. А то “коньки” двинуть можно. Отравиться…
Грандиозный по масштабу заговор Советников увенчался успехом! Еще недавно Россия неудержимо катилась в пропасть, заботливо подталкиваемая своими многочисленными недругами, а сейчас – воспряла и обрела невиданную мощь. Еще недавно надменная Европа брезгливо чуралась своего восточного соседа, а теперь, измученная экономическими и климатическими катаклизмами, зависит от него всецело. Но не судьба Советникам почивать на лаврах – им предстоит новая битва. Самая страшная битва – с неизвестным противником, который не делает различия между странами и народами.
Творчество Максима Жукова можно назвать, как «жесткой прозой», так и «жесткой поэзией»: апеллируя то к самым низким пластам языка, к образам и персонажам дна, то к высотам мировой культуры, автор создает убедительную вербальную и мировоззреческую модель мышления и чувствования поздне— и постсоветского «подпольного интеллигента».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Много у нас поэтов, якобы принадлежащих к андеграунду, а на самом деле банально раскручивающихся на теме собственной отверженности, подобно мошенникам, выдающим себя за калек и просящих милостыню. Но у Жукова все всерьез. Тут не игра. И поэтому написанное им – серьезно, значимо. Он издает книгу, которая заведомо не будет популярна у немногочисленной, читающей публики. Но данная книга, повторяя слова классика XIX века, томов премногих тяжелей. Ибо это – настоящее.
Таиланд. Бангкок. Год 1984-й, год 1986-й, год 2006-й.Он знает о себе только одно: его лицо обезображено. Он обречен носить на себе эту татуировку — проклятие до конца своих дней. Поэтому он бежит от людей, а его лицо всегда закрыто деревянной маской. Он не знает, кто он и откуда. Он не помнит о себе ничего…Но однажды приходит голос из прошлого. Этот голос толкает его на дорогу мести. Чтобы навсегда освободить свою изуродованную душу, он должен найти своего врага — человека с татуированным тигром на спине. Он должен освободиться от груза прошлого и снова стать хозяином своей судьбы.
Откуда мы здесь? Как не потерять самое дорогое? Зачем тебе память? Кто ты? Сборник художественных рассказов, антиутопий, миниатюр и философских задач разделен на две части. Одна с рассказами, которые заставят Вас обратить внимание на важные вещи в жизни, о которых мы часто забываем в повседневности будней, задуматься над проживаемой жизнью и взглянуть на жизнь с другой точки зрения. Другая часть наполнит настроением. Это рассказы с особой атмосферой и вкусом.
Эта книга написана для тех, кто очень сильно любил или все еще любит. Любит на грани, словно в последний раз. Любит безответно, мучительно и безудержно. Для тех, кто понимает безнадежность своего положения, но ничего не может с этим сделать. Для тех, кто устал искать способ избавить свою душу от гнетущей и выматывающей тоски, которая не позволяет дышать полной грудью и видеть этот мир во всех красках.Вам, мои искренне любящие!
«Одиночество среди людей обрекает каждого отдельного человека на странные поступки, объяснить смысл которых, даже самому себе, бывает очень страшно. Прячась от внешнего мира и, по сути, его отрицая, герои повести пытаются найти смысл в своей жизни, грубо разрушая себя изнутри. Каждый из них приходит к определенному итогу, собирая урожай того, что было посеяно прежде. Открытым остается главный вопрос: это мир заставляет нас быть жестокими по отношению к другим и к себе, или сами создаем вокруг себя мир, в котором невозможно жить?»Дизайн и иллюстрации Дарьи Шныкиной.
Человечество тысячелетиями тянется к добру, взаимопониманию и гармонии, но жажда мести за нанесенные обиды рождает новые распри, разжигает новые войны. Люди перестают верить в благородные чувства, забывают об истинных ценностях и все более разобщаются. Что может объединить их? Только любовь. Ее всепобеждающая сила способна удержать человека от непоправимых поступков. Это подтверждает судьба главной героини романа Юрия Луговского, отказавшейся во имя любви от мести.Жизнь однажды не оставляет ей выбора, и студентка исторического факультета МГУ оказывается в лагере по подготовке боевиков.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.В четвертый выпуск вошли произведения 21 автора, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.