Объединяй и завоевывай - [14]

Уперевшись в землю массивными каменными ногами и размахивая ожившими базальтовыми змеями, богиня безостановочно повторяла монотонным и не слишком приятным голосом:

– Выжить! Я должна выжить! Выжить, выжить, выжить...

Глава 4

Римо по-прежнему пребывал в благоприятном расположении духа, когда несколькими часами позже добрался до собственного дома. Даже созерцание каменной громады, которую он именовал своим жилищем, не испортило ему настроения.

Здание проектировалось под церковь, но после капитального ремонта и переоборудования его превратили в доходный дом. Вместо былого шпиля крышу нынче украшала уродливая плоскость, да кое-где проглядывали заостренные холмики мансард.

Такси подкатило к парадному входу. Римо вышел из машины, огляделся и заметил, что на крыше кто-то есть. Весь в чем-то воздушном, цвета спелой сливы.

– Это ты, папочка? – крикнул Римо, задрав голову.

Из-за камня показалось сморщенное птичье личико Чиуна, учителя Римо благородному искусству Синанджу.

– Земля задвигалась, – пронзительным голосом произнес старик. Он выглядел очень озабоченным.

– Странно, я ничего такого не чувствую.

– Где уж тебе! Ты ведь только что высадился.

– Как ты узнал, что я вернусь в это время?

– Я узрел твое бледное лицо, когда сорок минут назад ты пролетал надо мной в крылатой колеснице. Поднимайся. Нам надо поговорить.

– Уже, – отозвался ученик.

Он тотчас устремился вверх по лестнице в комнату для медитаций, что находилась под самой крышей. Там стояли телевизор с большим экраном и два видеомагнитофона вместо мебели. Да еще по каменному полу были разбросаны циновки. Мастер Синанджу не признавал стульев, когда дело касалось медитации.

Минутой позже с крыши по витой лестнице спустился Чиун. Витая лестница появилась недавно, когда мастер решил, что для большей сосредоточенности ему иногда необходимо подышать воздухом горных высей.

Правда, Римо подозревал, что мастер, помимо всего прочего, использовал свое высотное убежище, чтобы плевать в прохожих китайцев. Во всяком случае, жалобы такого рода от них поступали.

Папочка же плевал в китайцев потому, что в свое время некий китайский император надул кого-то из его предков. Чиун же был последним корейским мастером Синанджу. Так же называлась небольшая рыбацкая деревушка на западе Корейского полуострова, где, по слухам, рыба ловилась, как бешеная. Пять столетий назад деревня Синанджу впервые выпустила своих лучших представителей в большой мир, дабы они могли поразить его своим искусством убивать – да и вообще производить такого рода грязную работу, от которой воротил нос какой-нибудь благородный лучник или самурай.

С тех самых пор и возникло величайшее сообщество наемных убийц, или ассасинов Древнего Востока, которое именовалось Дом Синанджу и практиковало одноименное боевое искусство. Синанджу стало родоначальником таэквандо, карате, кунг-фу, искусства ниндзя и прочих подобных учений, которые в последнее время распространились по всему миру.

Синанджу было своеобразным солнцем для всех жителей деревушки, и его основные секреты всегда хранились в тайне. Мастерство, как правило, передавалось от отца к сыну. Так уж вышло, что Чиун оказался последним корейским мастером Синанджу, а Римо – первым посвященным американцем.

Ни один из них, признаться, не походил на идеальную машину для убийств – особенно Чиун. На самом же деле так оно и было, поскольку Синанджу не только развивало боевые таланты, но и будило мозг; выявляя его дремлющий потенциал.

Римо склонился перед учителем в приветственном поклоне. Чиун, родившийся в самом конце прошлого века, выглядел на семьдесят, хотя на самом деле ему перевалило за девяносто пять. Шелковое кимоно цвета спелой сливы облегало его почти невесомое хрупкое тело росточком в пять футов. Волос у него на голове не было, они пучками торчали из ушей, а лысый череп сверкал, как лакированный. Привлекали внимание миндалевидные темные глаза на морщинистом личике – настолько живые, что, казалось, они принадлежат ребенку. На самом кончике подбородка мастера Синанджу притулился клочок седых волос, торжественно именовавшийся бородой.

Чиун поклонился американцу. Правда, не так низко, но тем не менее... На самом деле учитель безгранично уважал ученика.

– Итак, что ты хотел поведать о земле и ее движении? – спросил Римо.

– Земля наша очень неспокойна и постоянно находится в движении.

Римо оценивающим взглядом окинул комнату.

– Насчет землетрясений пока не слышно.

– Трясет не у нас под ногами, а в другом, более отдаленном месте. Мои чувствительные ноги улавливают вибрации.

Римо промолчал. Мастер Синанджу отлично распознавал такого рода стихийные бедствия, поскольку жил в согласии с природой и космосом. Куда более невероятным казался тот факт, что старик ухитрился разглядеть лицо ученика в крохотном иллюминаторе пролетавшего над городом самолета. Кроме того, Чиун обладал потрясающей способностью определять пульс черной кошки в темной комнате.

– В Калифорнии, что ли? У них вечно что-нибудь трясется.

Чиун разгладил седую бороденку.

– Нет, земля дрожит где-то ближе.

– Тогда, может, на Среднем Западе?

– Вибрации идут с юга.