Объединенные разумом - [90]

Энджел ответил на поставленный Ченом вопрос, плюс еще на один о записях на корабле, который Чен сформулировал и хотел уже было задать.

Телепатия? Чен начисто отвергал такую мысль. Он вспомнил то, о чем во время инструктажа на Церере говорил ему Кубо Фламмарион: «Энджелы обычно мыслят не так, как люди. И не потому, что не могут. Если Энджел захочет, он может переключить часть своего мозга в режим эмуляции, как мы называем процесс моделирования. Затем Энджел может заставить этот участок мозга думать так, как думает человек или Пайп-Рилла, или Лудильщик, состоящий из любого числа компонентов, или даже как все трое одновременно. И, вероятно, как любое другое существо, какое ты только можешь назвать, быть может, даже Создание Морган. И, тем временем, как все это считается и моделируется, Энджел может выполнять свой собственный анализ. Или все, что угодно». Сказав это, Кубо Фламмарион, похоже, сам удивился своим словам и изо всех сил рванул на себе униформу, как будто она вдруг стала ему мала.

Тем временем, как Чен предавался воспоминаниям, Пайп-Рилла С'грила выпрямила свои длинные телескопические конечности и тянулась ими к Энджелу, чтобы взять его на руки. Сперва Энджел отчаянно протестовал, ссылаясь на то, что он вполне способен передвигаться самостоятельно. Но после того, как остальные две минуты терпеливо наблюдали за неуклюжей поступью Чессел-Роуза, все трое единодушно согласились, что куда бы они ни шли вместе, Энджела они будут нести на себе.

Чен видел, с какой легкостью С'грила подняла грушевидную тушу Энджела. Он все больше и больше понимал, какая сила скрывалась в этом тощем трубчатом теле. С'грила была очень осторожной, но если бы ей вздумалось перестать быть таковой, она могла бы пришлепнуть Чена, как назойливое насекомое.

Шикари находился в нескольких шагах от Чена. Когда Энджел и С'грила садились в корабль и готовились взмыть на нем ввысь, Лудильщик не проронил ни слова. Чен подумал, что стал свидетелем еще одного способа передачи информации. Остальные были крайне скупы на слова, пока в разговор на вступал Чен; и тогда специально для него в добавлялось много лишних слов, и речь приобретала более «человеческий» характер. Они уже поняли, что словарное излишество были составляющей механизма социального взаимодействия среди людей, настолько важной для Чена, насколько шокирующей для Пайп-Риллы и тяжеловесной для Лудильщика.

Чен поднялся и подошел, чтобы усесться поближе к Шикари. Через некоторое время он почувствовал, как к его ногам и рукам нежно прикоснулись длинные, мягкие усики. Масса компонентов Лудильщика начала местами распадаться и перегруппировываться. Частички размером с большой палец отрывались от дальних краев тела и присоединялись заново ближе к тому месту, где сидел Чен. Через каких-то пять минут Шикари основательно облепил Чена с левой стороны, полностью покрыв его тело от груди до лодыжек.

Чен повернул голову и посмотрел на темно-лиловую вибрирующую массу. Ощущая на себе такой контакт, он абсолютно не чувствовал отвращения. Мягкое трепещущее прикосновение к его коже несло в себе тепло и успокоение. Через несколько минут свободные компоненты, которые не были частью Лудильщика, когда к нему подсаживался Чен, начали слетаться и образовывать дополнительные живые связи. И вскоре все тело Чена, с головы до пят, уже было заключено в огромный лиловый рой, какой ему не приходилось видеть ни разу в жизни.

Он почувствовал полное расслабление, которое, тем не менее, не имело абсолютно ничего общего с сонливостью. Сдавливающее его усилие было настолько слабым, что он едва ощущал его. Но Чен прекрасно понимал одно. Если бы Лудильщик в качестве вынужденной меры окружил нападавшего своим роем, тому эта мера пресечения показалась бы ужасной. У Шикари был свой метод защиты от агрессии.

У него на глазах к Шикари подлетели несколько оставшихся компонентов и соединились со своими собратьями. Он не выдержал и спросил:

— Ты чувствуешь разницу, когда к тебе присоединяется большее или меньшее число компонентов?

Переговорный раструб, готовясь ответить, издал странный свист.

— Ну конечно.

После затянувшейся паузы Чен понял, что Лудильщик дал ему по своим понятиям исчерпывающий ответ. Все же, он решил уточнить:

— Я не имею в виду твои интеллектуальные способности. Что это так, мне известно. Я спрашиваю, чувствуешь ли ты себя другой, так сказать, личностью, когда так сильно увеличиваешься в размерах?

Лудильщик молчал еще дольше, чем прежде. Наконец он заговорил:

— Трудный вопрос. — Его голос был ниже, и говорил он медленнее. — Кроме того, мы не думаем, что сколь-нибудь значимый. На сей момент мы таковы, каковы есть. Мы не можем представить себя тем, чем когда-либо были или еще будем. Ответим тебе вопросом на вопрос. Если верить той информации о людях, которой мы располагаем, у вас каждую секунду умирает несколько клеток мозга. Так вот, чувствуешь ли ты себя другим, когда лишаешься этих ячеек разума?

— Это не одно и то же. Если говорить о людях, каждая из клеток мозга заложена в нас с самого детства. Мы не добавляем их себе, — ответил Чен, а сам подумал: «К тому же, клетки головного мозга — это еще далеко не все. Может, стоит рассказать Шикари, что еще совсем недавно я не знал, насколько полезен оказывается этот мозг?» — Да, мы теряем клетки, теряем очень медленно. Но чтобы изменять, преобразовывать, присоединять или отсоединять компоненты, причем регулярно и довольно быстро, как это делаете вы… У меня просто в голове не укладывается, как вам удается сохранять чувство индивидуальности во время таких коренных преобразований.