Обаяние «новых русских» - [19]

Наконец, проплутав среди путей и пересмотрев кучу составов – а они собрались здесь, похоже, со всех направлений огромной страны России, – она отыскала нужный ей поезд. Вот он – Тарасов – Адлер. Судя по всему, именно на нем и уехали из Тарасова Владимир и Мария Филимонова.

Лариса собралась с духом и постучала наугад в один из вагонов поезда. Одновременно она придала своему лицу совершенно несвойственное ему выражение нервозности, неуверенности и даже плаксивости.

Когда тяжелая дверь тамбура открылась и ее взору предстала женщина лет сорока в железнодорожной форме, Лариса набрала побольше воздуха в легкие и начала:

– Ой, извините меня, пожалуйста… У меня дело одно к вам, несимпатичное.

– Какое? – равнодушно спросила проводница, почему-то сразу же потеряв к ней интерес и устремив взгляд куда-то вдаль, поверх Ларисы.

Тут за спиной проводницы появилась еще одна женщина с родимым пятном на лице и веником в руках. На вид ей было чуть больше лет, чем первой, а взгляд казался более добрым.

– Ой, девоньки, я так нервничаю! – неожиданно выдавив из себя слезу, пролепетала Лариса.

Она вынула из сумочки платок и промокнула им уголки глаз.

– Что случилось-то? – отреагировала женщина с веником.

– Не знаю, Тань, чего-то никак не пойму, – ответила той женщина в форме.

– Вы разрешите мне подняться? – с мольбой в глазах попросила Лариса у обеих женщин, переводя взгляд с одной на другую.

– Ладно, Валь, пускай поднимется, может, случилось чего… – сказала та, которую назвали Таней.

Валя пожала плечами и лязгнула затвором, обнажив таким образом ступеньки, ведущие в вагон. Лариса быстренько поднялась по ним и очутилась в тамбуре.

– Так что у вас? – нетерпеливо спросила Валя.

– Муж у меня пропал, девоньки, муж…

– Дело серьезное, – констатировала Татьяна и поставила веник в угол тамбура. – Только мы-то здесь при чем?

– Так ведь на вашем поезде он сюда приехал. И канул куда-то…

Лариса поминутно судорожно вздыхала, изо всех сил стараясь произвести на этих простых русских женщин впечатление несчастной жены, потерявшей мужа.

– А я ведь любила его, не изменяла, детей в школу водила, обстирывала! – Лариса сама удивлялась, насколько хорошо она вошла в роль, насколько правильные слова льются из ее уст. – С любовницей сбежал, кобель поганый! И где вышел, не знаю… Мне добрые люди сказали, что в Сочи, но не было его там… Где-то, видать, сошел, не доезжая.

– Как он выглядел-то? – после некоторой паузы, в течение которой обе железнодорожницы обдумывали рассказ Ларисы, спросила Татьяна. – Ой, я вам фотографию покажу! – И она достала из сумочки цветную фотографию, сделанную в мае, где они с Владимиром были сняты в его розарии. Лариса была в простеньком летнем платьице, Владимир же был одет в спортивный костюм.

– Хорошая фотка, – с некоторым оттенком зависти произнесла Валя.

Несмотря на простую одежду, в которой они снимались, Лариса и Владимир выглядели привлекательной и гармоничной парой.

– Нет, мы его не видели, – решительно сказала Валя, внимательно посмотрев на фотографию. – В моем вагоне не было такого.

– А она-то, она как выглядела? – спросила ради любопытства Татьяна. – Любовница то есть…

– Да ну как, – как бы растерялась Лариса. – Русые волосы, каре, не очень высокая, худая такая…

Татьяна отрицательно покачала головой. Лариса почувствовала, что ей ничего здесь не обломится. Пора было уходить. Но в это время открылась дверь, связывавшая вагоны между собой, и в тамбур вошла женщина интеллигентного вида лет пятидесяти.

– Вы чем это здесь занимаетесь? – с улыбкой спросила она, приветливо глядя на незнакомую ей Ларису.

– Да вот, муж пропал, Маргарита Петровна, – кивнула Валя на Ларису. – Фотография вот…

Та взяла фотографию, взглянула на нее буквально мельком и тут же пронзительно посмотрела на Ларису:

– Муж пропал… Ваш муж?

– Да, – поджав губу, кротко ответила Лариса.

Маргарита Петровна, подумав секунд несколько, вернула фотографию Ларисе и наконец сказала:

– В моем вагоне вчера он ехал! С какой-то женщиной…

– Правда? – В глазах Ларисы зажегся охотничий азарт.

Маргарита Петровна еще раз оценивающе посмотрела на Ларису, словно сомневаясь, говорить или нет.

– Да говори уж ты, чего там! – подбодрила ее Татьяна. – Видишь, у человека горе какое, на ногах едва стоит…

– Да, это был он, – подтвердила Маргарита Петровна. – Я еще сразу подумала, что, наверное, с ним не жена. Семейные люди так себя не ведут. Он и поддержит ее за локоток, и чайку принесет. Словом, я позавидовала – мол, повезло бабе… Ой, извините… – Она осеклась, поняв, что в присутствии жены говорить такие вещи как-то неэтично.

– Так где он вышел-то, мерзавец? – нетерпеливо спросила Лариса.

– Где вышел? – Маргарита Петровна снова засомневалась.

– Да в Лазаревском! – ответила за нее Татьяна. – Я сама вспомнила. Он еще тащил желтый чемодан, очень красивый такой, дорогой.

– Нас, между прочим, уже тут на уши ставили, – с неким упреком проронила Маргарита Петровна. – Какие-то охранники в униформе нас все пытали, говорили, что якобы чужую жену кто-то увел. Мы ничего говорить не стали… Испугались даже. Я еще сразу подумала: странно, выглядит она довольно… как бы это сказать… колхозно, а тут – охранники в униформе разыскивают… Вот и решила молчать от греха подальше. Связываться еще… – Маргарита Петровна поежилась. – Да, в Лазаревском ищи их. – Она как бы поставила точку в своем рассказе и вздохнула. – Дети-то есть? – сочувственно спросила она чуть погодя.