Обаламус - [55]

— Александр, у тебя тут всё время так, или сегодня что-то особенное? — спросил пришелец.

Обаламус уже не в первый раз за день пытался начать разговор, но я всё время был занят под завязку и просил его отложить.

— Особенное?! — фыркаю в ответ. — Да! Обычно вторая смена длится до половины первого ночи, а сегодня к пяти часам вечера летуны с техниками уже по домам разбегаются…

О том, что большую часть рутинной работы я могу теперь спихнуть на Холопушина, Обаламусу пока знать не обязательно! А по имени этот дух за сегодня меня уже четырнадцатый раз величает: похоже, хвост в моём мозгу ему надёжно защемило…

Я вытащил из шкафа сумку с боксёрской амуницией и поставил на стол в аппаратной. Виктор давно привык к условному сигналу и, как обычно, всё понял без слов. Сделав пару звонков, он положил на рычаг трубку и бодро доложил:

— Товарищ лейтенант, зал ПДС[64] свободен, нас ждут. Майор Мишин сказал, что тоже спускается.

— Куда ты, — удивился Обаламус. — Разве служба ещё не закончилась?

— Тут недалеко, — ответил я, снимая с вешалки плащ-накидку. — Нам это беседовать не помешает. А служба у офицера заканчивается уже «на гражданке»…

Вот так! Без особой необходимости маршрут уточнять не надо: эффект внезапности лучше применять «в чистом виде»… Светлана Кошка этот фактор на полную катушку использовала, и у меня должно получиться!

43

По дороге к залу ПДС, где мы с Виктором и Славой в свободные вечера махали перчатками, Обаламус подробно изложил легенду своего длительного отсутствия. У них в Совете Сообщества возникла, оказывается, чрезвычайная ситуация, безумно секретная… И разрешить её можно было только с его участием. Ну, прямо Остап Бендер: легенда о Малом Совнаркоме, часть вторая, патетическая! Спрашивается, как я раньше-то весь этот бред нефильтрованным заглатывал?!

Только когда мы вошли в зал и переоделись для спарринга, пришелец немного забеспокоился.

— Александр, тебе же врачи запретили боксировать?

Обаламус, похоже, был немного озадачен, но политику свою продолжал… Ну, прямо как Ахмед-паша под Рущуком.

— А-а-а, ладно тебе! Они же на соревнованиях выступать запретили, а это просто тренировка. Да и не скакали у меня больше гормоны. Так что не беспокойся. Ты лучше вот какой момент проясни: что у вас там за Совет-то такой бесхребетный, если они без тебя ни одного вопроса решить не могут? Ведь ты, по нашим меркам считая, нечто вроде советского посла в Гондурасе. А я не помню случая, когда без него Политбюро не могло решить что-нибудь важное в течение полугода. Тем более, система связи у вас в Сообществе наверняка совершеннее. Вот, и пост Координатора ты получил всего за месяц: а информация тогда в оба конца проскочила, да ещё какое-то время ушло на само решение вопроса. И заметь, пока информация в сторону Совета двигалась, кое-кто ещё не был его Координатором… Так что сейчас ты явно заливаешь, дорогой!

— Ты мне не веришь? — изумился Обаламус.

— Ну что ты? Верю, конечно! — киваю головой я. — Верю в то, что ты лжёшь! И учти, меня это наглое враньё совершенно не устраивает…

Виктор закончил бинтоваться и натянул перчатки. Я завязал их. Стал заматывать свою левую руку. Правую потом — голой — в заранее завязанную перчатку засуну. Третьего с нами нет, а время не терпит…

— Александр, мне не нравится этот тон. У тебя нет никаких оснований для недоверия. Да… И зачем мне врать?

— Думаю, что ты не пытался отговорить меня от теоретической физики, — не слушая возражений, продолжил я заранее подготовленную речь. — А наоборот, создавал все условия для начала работы в лаборатории и отсекал любые другие возможности карьеры. Думаю, тебе очень нужно, чтобы мы, земляне, в кратчайшие сроки расшибли себе лоб о второй барьер…

— Но если я такой злодей, — усмехнулся он. — Кое-кто в большой опасности… Незначительное торможение реакции, и партнер вышибет тебе мозги. Сил у него на это с избытком хватит! А я буду продолжать свою миссию…

Голос пришельца теперь ощутимо поскрипывал на шипяще-свистящих звуках, из памяти выплыло сверкнувшее створкой окно, паук-крестовик шевельнул лапками из тёмной ниши за дверью… Ага, щаз-з-з… Фон Притвиц, если мне память не изменяет, под Гумбиненом точно так же с артподготовки начал, и тоже по ложным позициям! Я вспомнил обезьяньи прыжки по деревьям, и сразу же душа выскользнула из липких пут страха, окунулось в море чистого, не замутнённого яростью восторга… Только, спокойно! Без перехлёстов в эйфорию…

— Не всё так просто, как тебе кажется! — я достал из кармана рубашки завещание и развернул его перед глазами. — Взгляни-ка на эту бумагу! Убедился? Не будешь ты уже никакой миссии продолжать! Потому что по нашим законам меня после смерти обязаны кремировать. В печи сжечь, если не понял… Так что червячки могильные хитроумному Обу больше не светят! Из пепла же, мой дорогой, только птица Феникс возрождается! Ну, а насчёт силы моего солдатика… Ты даже не представляешь, насколько сейчас прав! Впрочем, возможность в этой правоте убедиться у нас обоих очень скоро появится! Ты ведь к голове-то моей теперь надёжно прикован, а? Что скажешь, Обалванус Обманкавичус?!