Оазис - [2]

Усталость, как моральная, так и физическая была так велика, что даже разговаривать не хотелось. Не хотелось ничего обсуждать или строить дальнейшие планы, тишина казалась благословением. Я попыталась сообразить, как далеко нам удалось уйти от приюта, но в голове сплошные леса, дороги, и ночные тени замкнулась в заколдованный круг. Я почувствовала, как Яринка всё тяжелее наваливается на меня, и поняла, что в ближайшие часы двигаться дальше не получится.

Мы расстелили на земле одно пальто, укрылись вторым, и положили под головы наши сумки, которые, благодаря упиханным в них Яринкиным нарядам оказались мягкими и тугими как подушки. Так и уснули, согреваясь друг о друга, вздрагивая от недавно пережитого…

… Растревожил меня солнечный луч, упавший на лицо. Я пыталась отворачиваться от него, прятаться под одеяло, но одеяло стало странно неудобным и никак не натягивалось на голову. Вдобавок к этому, неожиданно кто-то сильно дёрнул его на себя. Я приоткрыла глаза, и сразу проснулась — резко, рывком. Не было никакого одеяла, было пальто, которое я чуть не стянула с Яринки, и в которое она вцепилась, не просыпаясь.

Какое-то время продолжала лежать, разглядывая окружающий нас утренний лес и восстанавливая в памяти вчерашние события. Солнце ещё не успело подняться высоко, из чего я сделала вывод, что проспали мы не долго, было довольно свежо, и очень влажно от выпавшей росы, сильно пахло хвоей. Пели птицы. Больше, сколько я не прислушивалась, ничего не услышала.

Странно это было — проснуться не на своём верхнем ярусе нашей с Яринкой кровати, не в тёплой постели под укрытием стен и крыши, а вот так — на земле, в одежде и обуви. Словно я всё ещё спала и видела сон, который был бы даже приятным, если бы не ноющие мышцы, искусанное комарами лицо, и замёрзшие ноги.

— Вторник, — зачем-то сказала я вслух, и ужаснулась, поняв, что при самом удачном раскладе, просыпаться нам вот так, голодными и холодными, ещё три раза. Если, конечно, нас не поймают раньше.

Последняя мысль заставила меня сесть. Не важно, который сейчас час, но наша пропажа в приюте уже обнаружена, а значит и погоня в пути.

— Ярина, — я потрясла подругу за плечо, а когда она, застонав, попыталась оттолкнуть мою руку, затрясла сильнее, — Ярин, надо идти!

Яринка долго моргала, оглядывалась с потерянным видом, и безудержно зевала. А первым про что спросила, было:

— А воды нет?

Вода. Вчера мы переживали из-за того, что придётся четыре дня голодать, но ни разу не подумали о воде. И вот сейчас, после сумасшедшей ночи, изматывающего бега, и короткого, но очень крепкого сна, есть не хотелось совершенно, зато очень хотелось пить. Я остро осознала это после Яринкиных слов.

Мы побродили между деревьев, пытаясь слизывать росу с травы и листьев, но это лишь раздразнило жажду.

— Пойдём, — наконец решила я. — Пойдём вперёд, и может быть, наткнёмся на ручей.

Яринка мрачно кивнула. Мы обе помнили, что, судя по карте местности, которую изучили вчера, поблизости не было водоёмов. Но вот ручьи… ручьи, возможно, были.

Накинув пальто, и подобрав сумки, мы побрели через лес. К счастью, таёжные навыки я не растеряла, и, ориентируясь по солнцу, придерживалась курса, уводящего нас всё дальше от приюта. Но очень скоро деревья впереди расступились, и мы увидели бетонный забор с возвышающимися за ним строениями и трубами, от которых шёл низкий и ровный гул.

— Что это? — спросила я Яринку хриплым шепотом — от жажды рот и горло словно кто-то выстлал наждачной бумагой.

— Какой-то завод, — так же ответила Яринка, — Нечего нам тут делать.

С этим я согласилась, и мы стали огибать забор на безопасном расстоянии, пока не вышли на дорогу. Дорога оказалась более узкой чем та, по которой мы двигались ночью, но прямой, как стрела, она упиралась в широкие ворота, возле которых (это мы увидели даже из леса) прохаживались мужчины в пятнистой камуфляжной форме. И это заставило нас повернуть назад, как красные флажки заставляют загнанных волков поворачивать навстречу пулям. Не то, чтобы мужчины в форме напомнили мне Белесого, но интуиция ясно подсказала — через дорогу нам не надо.

Мы снова двинулись вдоль бесконечного забора, но уже в обратном направлении, надеясь обойти внезапно возникшее на пути препятствие с другой стороны. Время перевалило за полдень, жара заставила нас снять пальто и нести их в руках, затрудняя и без того не слишком быстрое передвижение. А пить хотелось всё сильнее.

Забор в итоге не кончился, но повернул вправо, дав нам возможность встать на прежний курс. И мы шли пока низкое гудение не стихло позади, а высокие полосатые трубы не скрылись за верхушками сосен. Только тогда устроили привал. Честное слово, если бы у нас было чем перекусить, а главное что попить, привал показался бы намного лучше, почти как праздничный пикник в честь обретённой свободы. А так мы просто посидели на краю солнечной поляны, слушая птиц, и давая отдых гудящим ногам. Но даже отдохнуть толком не получилось, жажда гнала нас дальше, на поиски воды. И образ прозрачного звонкого ручья уже давно уступил место мечтам хоть о какой-нибудь луже. Сейчас мы бы и росу стали собирать в ладони по капелькам, чем пренебрегли утром. Но вся роса давно высохла.