Оазис - [76]

Ноа усмехнулся:

– Мне уже много раз приходилось слышать эту историю. Не могу утверждать с уверенностью, правда это или нет. Но по-моему, столь красивую легенду мисс Тейлор не станет опровергать. И я даю слово, Лейси, что вам не придется драить тут коридоры.

Сегодня, во время третьего сеанса терапии, проходившего с глазу на глаз, Лейси призналась доктору, что ей всегда было невыносимо делить с кем-либо комнату.

– Но, поверите вы мне или нет, я не имею ничего против Бетель. Более того, если бы я сейчас осталась одна, мне бы ее не хватало.

У Ноа вошло в привычку, делая заметки в блокноте, иногда потирать кончиком ручки правую сторону носа. Сейчас был как раз один из таких моментов. Его пристальный взгляд был прикован к Лейси.

– Вы говорите, это относилось к вашим мужьям и любовникам?

– Да, обычно я старалась как можно скорее спровадить их в соседнюю комнату, не задев при этом их самолюбия. К несчастью, это не всегда удавалось.

– Вы производите на меня впечатление нежной, страстной натуры, Лейси.

– Так оно и есть. По крайней мере мне самой хотелось бы так думать. Но это не значит, что я хочу видеть рядом с собой мужчину каждую минуту, будь то днем или ночью.

– Большинство людей стремятся не расставаться друг с другом сразу после того, как они занимались любовью. Им нравится засыпать в объятиях любимого человека.

– Со мной все по-другому. Обычно я даже не могу заснуть, если рядом со мной в постели есть еще кто-нибудь. И когда я все же засыпаю, то просыпаюсь с ощущением, будто лежу в постели с совершенно посторонним человеком. Даже более того, мне становится страшно, как бы странно это вам ни показалось.

– Даже когда вам случалось слишком много выпить? Или когда вы находились в кайфе после кокаина?

– Тогда все обстояло еще хуже. Если я просыпаюсь в состоянии похмелья или если начинается ломка, меня охватывает неудержимое отвращение к человеку рядом со мной.

– Ответьте мне еще на один вопрос, Лейси… Вашу мать можно было назвать любящей женщиной?

– Насколько мне известно, нет. По крайней мере отца она не любила вовсе. А! Вы имеете в виду, была ли она нежна со мной?

Ноа молча кивнул.

– Да, и даже сверх всякой меры. Можно сказать, что она подавляла меня выражением своей любви. Старая история, не так ли?

– Да, это классический образец.

– И вы думаете, что именно по этой причине я всегда избегала сближаться с людьми? Из-за того, что она постоянно, каждую минуту довлела надо мной?

– Да, в этом источник ваших переживаний, которые развились до такой степени, что почти превратились в фобию, – ответил Ноа осторожно.

– Вы можете как-то это исправить?

– Разумеется, мы попытаемся. Ваша положительная реакция на присутствие Бетель является обнадеживающим признаком.

– Вы полагаете, что моя фобия, как вы это называете, могла привести меня к зависимости от наркотиков?

– Вполне возможно, что она сыграла в этом не последнюю роль, Лейси… – Ноа снова потер нос кончиком ручки. – Думаю, вам самая пора принять участие в сеансах групповой терапии. Вы сами обещали мне это, когда узнали, что Джеффри уже присутствовал на них, помните?

– Я знаю, но… – Она вздохнула. – Я только что пыталась вам объяснить, как я реагирую на близость людей.

– Именно поэтому вы и должны к нам присоединиться. Как еще вы сможете побороть свою фобию?

– О, я вовсе не против общества. Например, я люблю вечеринки, где меня окружает множество людей.

Ноа покачал головой:

– Я вовсе не это имел в виду. Когда вы присутствуете на вечеринке, даже если вас окружают друзья, вам вовсе не обязательно с кем-либо сближаться. Вы всегда можете держаться на расстоянии. В нашей группе это невозможно. Вам придется раскрыть свою внутреннюю сущность. Как бы ни были вновь прибывшие враждебно настроены друг к другу в самом начале лечения, к тому времени, когда им приходит пора получать свидетельство о прохождении курса, они неизбежно проникаются взаимной симпатией. Разумеется, есть и немногочисленные исключения.

– Проникаться симпатией друг к другу? Раскрывать свою внутреннюю сущность? Боже мой, доктор, я просто на это не способна!

– Вам придется сделать усилие. Боюсь, что я вынужден настаивать, в особенности после того, что услышал от вас сегодня.

Лейси поникла головой.

– Хорошо. Если вы так считаете.

– И еще одно. – Ноа взял со стола ее записную книжку. – Я просил написать, что значит для вас быть наркоманкой и как вы своим поведением подводите людей из вашего окружения, причиняя им боль… Но то, что я прочитал, никуда не годится, Лейси.

– Я же говорила, что я не писатель.

– А я и не требую от вас писательского дарования. В том-то и состоит ваша главная ошибка. Вы старались изо всех сил пригладить ваши проблемы, превратить их в шутку. Я вовсе не хочу, чтобы вы меня забавляли. Перестаньте щеголять красноречием и сведите все к главному. Будьте честны с самой собой и со мной. Начните с сути. Опишите, как вы воспринимаете вашу зависимость от наркотиков и ваше пребывание здесь. – Он протянул Лейси записную книжку. – Придется это переделать.

Одной из худших сторон алкогольной зависимости, если не самой худшей, является потеря памяти. Вращаясь в обществе, ты встречаешь многих людей, чаще всего незнакомых, и после вечерней попойки утром с похмелья тебе не так легко вспомнить имена. Для политика это особенно скверно. Память на имена и лица для политика все равно что хлеб насущный.