О значении наших последних подвигов на Кавказе - [10]

Не составляют исключения и наши кавказские племена, привыкшие к беспорядкам и военной, бездомной, хищнической жизни. Малейший повод может восстановить их в то время, как этого можно всего менее ожидать. Кто мог в 1823 году, любуясь спокойствием покоренного Дагестана, видя разрозненность горных племен, сказать, что через несколько лет соединит их явление, совершенно новое в их жизни и вовсе не подходящее к их нравам?.. И действительно, не это явление, не мюридизм соединил их, а вражда к русскому владычеству, возбужденная еще более некоторыми злоупотреблениями администрации, допущенными в то время. Ныне вражда горцев ослабела, а наши силы на Кавказе гораздо больше прежних, и потому значительных волнений опасаться нечего. Но если их и не будет, а образуется в покоренных племенах одно глухое, затаенное недовольство, так и этого уже будет достаточно, чтобы не считать Кавказ окончательно нашим, пока это недовольство не исчезнет. Что нам была бы за польза в крае, вечно недовольном и враждебном, вечно готовом к восстанию и отложению, при малейшей, даже призрачной возможности? Только надобно было бы лишнее войско держать в нем и лишние деньги тратить на усиление надзора за жителями…

Отсюда уже видно, как необходимо устройство в покоренной стране правильной, честной и благожелательной администрации, – не для собственных видов покорителей, но в интересах самих покоренных племен. Именно такая администрация и вообще такой путь для упрочения наших кавказских завоеваний и предначертывается нашим правительством, как видно из высочайшей грамоты на имя кн. Барятинского, из которой несколько слов привели мы выше.

В скором времени мы узнаем, без сомнения, и то, как приводятся в исполнение эти предначертания, и поспешим тогда обо всем сообщить нашим читателям возможно полнейшие сведения.

Примечания

Впервые – «Совр.», 1859, № 11, отд. III, стр. 19–42, без подписи. Авторство Добролюбова устанавливается списком его произведений, составленным Чернышевским (Аничков, I, стр. 17), а также гонорарной ведомостью «Современника» за 1859 год (ЛН, № 53–54, стр. 256). Чернышевский был в курсе работы Добролюбова над данной темой (см.: Чернышевский, XIV, стр. 382).

В. Э. Боград (Указатель, стр. 561) считает автором этой статьи П. И. Дмитриева, основываясь на свидетельствах самого Дмитриева в его прошениях о помощи в «Комитет общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым» от 3 апреля 1862 и 27 сентября 1871 года, где Дмитриев в списках своих литературных работ называл эту статью, как написанную им «по желанию покойного Н. А. Добролюбова». Однако свидетельство Дмитриева не заслуживает доверия: в тот же список он включил, как опубликованную в «Современнике», и свою рецензию на «Уроки естественной истории…», составленные Ходецким, и «Естественную историю» А. Горизонтова; рецензию эту Добролюбов забраковал и написал заново (см. в наст. томе прим. к этой рецензии).

В ГПБ (архив Добролюбова) сохранился отрывок статьи о Кавказских событиях – автограф Дмитриева. Эта рукопись была забракована Добролюбовым: ее текст полностью отсутствует в статье «О значении наших последних подвигов на Кавказе». Более того – в этой рукописи бегло описываются события, непосредственно предшествовавшие пленению Шамиля, и само это пленение (взятие аула Ведень генералом Евдокимовым, осада Гуниба и др.) – то есть именно то, о чем не стоило писать, по мнению автора статьи «О значении наших последних подвигов…» (см. наст. том, стр. 445). В небольшом списке «литературных трудов» Дмитриева перечислены лишь незначительные беллетристические произведения, а принадлежащий Дмитриеву текст рецензии на «Уроки естественной истории», написанной и забракованной той же осенью 1859 года, характеризует его как начинающего и неопытного автора, которого Добролюбов, видимо, пытался привлечь к литературной работе, оказывая ему материальную помощь.

Под «последними подвигами на Кавказе» Добролюбов имеет в виду взятие 25 ноября 1859 года русскими войсками аула Гуниб и пленение предводителя горцев Шамиля (ок. 1798–1871). Эти события не завершили так называемые «кавказские войны», начавшиеся еще в конце XVI века и окончившиеся в 1864 году, но предрешили их исход, что правильно понял Добролюбов. Вопреки всему тому, что писалось в то время как в реакционной, так и в либеральной прессе, Добролюбов утверждал, что «любуясь на Шамиля», разъезжавшего под конвоем по русским городам и сменившего аул Гуниб на город Калугу, не следует обольщаться и придавать серьезное значение «словам, беспрерывно раздающимся в обществе: “война на Кавказе кончена”».

Этот вывод, оказавшийся пророческим, Добролюбов обосновывал тем, что борьба горских народов отнюдь не была результатом зловредного влияния Шамиля и его предшественников. «Личности появлялись, – пишет Добролюбов, – одна за другой, как и всегда появляются, только вследствие общей народной потребности». А эта «потребность» была обусловлена той колониальной системой, которая осуществлялась царизмом на Кавказе и которую обличал Добролюбов в настоящей статье.

Именно то обстоятельство, что русское управление на Кавказе «не было совершенно сообразно с местными потребностями и отношениями», а Шамиль «в то же самое время вводил несколько правильную организацию суда и расправы, сообразную с местными потребностями и понятиями народа», и привлекло на определенном этапе народные массы на его сторону.