О Жизни Преизбыточествующей - [83]

«ОГОНЬ» (« FЕU» )

Что это такое? Душа потрясена до основания, рука пишущего еще дрожит от волнения. Что–то озарило, обожгло его сиянием, превозмогло, покорило, потрясло его душу. Не «что–то», а единая, основная, исконная, превозмогающая, единая истинная Реальность, То, что есть, что подлинно есть, Тот, Кто есть: победная, покоряющая Действительность Божия. Он прорвался сквозь слепоту его духовного зрения, Он сжег в Своем огне мусор его, Паскаля, самоустремления и его грехов.

«Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, не философов и мудрецов».

Бог, который есть Огонь Поедающий, и вместе с тем Моральная Личность, безусловно святая, снисходящая и милующая, — Бог отцов и пророков.

Чего нельзя было доказать — Недоказуемый явил Себя Сам, покорил, захватил душу:

«Certitude, Certitude, Certitude, Sentiment, Joie, Paix» (Уверенность, Уверенность, Уверенность, Ощущение (Его), Радость, Мир); «Dieu de Jesus–Christ» (Бог Иисуса Христа).

Не только всепокоряющая Сила и Величие, и Огонь могущества и святости, но бесконечно снисходящая любовь. Поэтому душа захвачена всепревосходящей радостью, заполнена миром. Она захвачена, она уже не своя, она хочет отдать себя — в ответ на бесконечно сниходящую и захватывающую Любовь. Поэтому через две строки читаем в этом «документе», написанном дрожащей рукой еще во время этого решающего, неописуемого переживания: «Oubli du monde et de tout, hormis Dieu» (Забвение мира и всего, кроме Бога).

Это звучит с тех пор решающим тоном, решающим мотивом во всей жизни Паскаля.

Началась новая жизнь, новое просветленное сознание. Новые силы, новые, неизведанные ощущения ворвались в душу.

«Отче праведный, мир Тебя не познал, а я познал Тебя» («Рёге juste, le monde ne Т’а pas connu, mais je T’ai connu») — так врываются в его память слова из Евангелия от Иоанна.

«Joie, Joie, Joie, pleurs de joie» (Радость, Радость, Радость, Слезы радости).

И опять взгляд на себя и на свое прошлое: «Je m’en suis separe» (Я разлучился от Него). «Dereliquerunt Me fontem aquae vivae» («Они оставили Меня, Источник воды живой» — это из пророка Иеремии). «Mon Dieu, me quitteriezvous?» (Боже мой, неужели Ты оставишь меня?)

«Que je n’en sois pas separe eternellement!»

(Да не буду отлучен я от Него во веки!).

Затем на бумажке маленький перерыв. И потом он как бы подводит итог тому, что он пережил. Опять цитата из «первосвященнической молитвы» Евангелия от Иоанна:

«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, Единого Истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа».

И два раза пишет Паскаль это бесконечно святое и дорогое для него имя:

«Jesus–Christ — Иисус Христое»,

«Jesus–Christ — Иисус Христое»,

«Je m’en suis separe. Je Tai fui, renonce, crucifie. Que je n’en sois jamais separe!»

(«Я отошел от Него. Я от Него бежал, я от Него отрекся, я Его распинал. Да не буду я отлучен от Него во веки!»)

Это становится основным тоном жизни Паскаля. Этот христоцентрализм, сосредоточие всех сил душевных и умственных на служение Тому, Кто открылся этой душе, как Полнота Воплощенной Истины, требует забвения себя, отхода от себя. Поэтому последними словами этой записи (Memorial de Pascal) являются:

«Renonciation totale et douce» ( «Отказ от себя — полный и умиренный»).

Два раза в «мемориале» говорится, что общение с Богом обретается и сохраняется только «путями, указанными в Евангелии».

Путь Евангелия, осуществление его в жизни, вот теперь — путь Паскаля!

4

В результате этого внутреннего переворота мы видим необычайное «динамизирование», необычайный расцвет всей личности Паскаля и усиление вместе с тем и ее творческого проявления вовне, ее «активизацию» вовне. В его деятельности, как художника слова и как мыслителя, это отмечено двумя фазами — написанием «Провинциальных писем» («Les Provinciates») и набросками его «Мыслей» («Pensees»). «Провинциальные письма» — произведение полемическое и, вместе с те|м, один из величайших шедевров французской литературы (более того, один из великих шедевров литературы мировой). Поражает нас блестящее остроумие, тонкий комизм ситуации и диалога в первых десяти письмах и волна негодования и праведного гнева, прорывающаяся вдруг в конце десятого письма, подымающаяся все выше и выше в последующих письмах и достигающая наибольшего подъема в знаменитых четырнадцатом, пятнадцатом и шестнадцатом письмах. Это — один из величайших прорывов морального негодования, запечатленных в мировой литературе. Вспоминается 23–ья глава Евангелия от Матфея и пылающие речи пророков Исаии (напр., хотя бы первая глава его книги), Иеремии, Амоса и др. И чувствуется духовная красота и сила духовная, данная в этом негодовании, в этом восстании одного человека в защиту попираемой Правды против могущественных противников, которые, несмотря на полицейский аппарат, находящийся в их распоряжении, напрасно стараются заглушить его голос. Они не знают, кто он; они думают, что это — целая группа писателей, но кто же они? Автор (или авторы, как они предполагают) слишком отточено элегантен и остроумен для тяжеловесных янсенистских схоластиков–богословов, он не машет схоластической дубиной, а поражает в сердце врага порхающей рапирой искрящегося и тончайшего остроумия. Но удары метки, против них трудно защититься, ибо противник — гений и, вместе с тем, он защищает Правду, исполнен пафоса служения Правде. Для Паскаля это — самое важное, в служении поруганной Правде для него вся суть, весь смысл, а мы, вместе с тем, радуемся блеску его гениальной полемики, этим сценам тонкого комизма, этим прорывам огненного его красноречия.