О жизни и смерти - [5]

Эсхатологические мотивы, связанные с осмыслением загробной жизни, присущи всем религиям. Именно предельная встревожен-ность человека своей последней судьбой рождала многочисленные ритуалы и религиозные догмы, имела ключевое значение для генезиса религии. Тема смерти получала различные интерпретации в тех или иных культурах, поэтому и складывались непохожие религиозные системы. Но вот что поразительно: все эти сведения, носящие, казалось бы, сугубо этнографический, религиозный характер, получают неожиданное звучание в свете новейших научных открытий. Многие верования вовсе не выглядят сегодня, как об этом говорят помещенные в нашей книге переводы, наивными или гротескными. Напротив, все чаще в давних ритуалах и догмах обнаруживаются крупицы достоверных знаний, поразительные прозрения и интуиции. Современное знание исходит из того, что рождение, пол, смерть и духовность причудливо сплетены. Догадки такого рода то и дело встречаются в самых древнейших мифологических воззрениях. Обратимся еще раз к Фрэзеру. Он подчеркивает, что дикарь объясняет стихийные силы природы действием живых существ, присутствующих или стоящих за ним. Деятельность животного или человека объясняется присутствием души, а его успокоение во сне или смерти объясняется ее отсутствием. Сравним эти представления с теми результатами экспериментов, которые содержатся в книгах Л. Уотсона "Ошибка Ромео", А. Ландсберга и Ч. Файе "Встречи с тем, что мы называем смертью", и мы увидим удиви тельные совпадения, которые объединяют наивные верования древних и современные экспериментальные данные. Так как смерть, свидетельствует шотландский ученый, является постоянным отсутствием души, предохраниться от нее можно, либо закрыв душе выход из тела, либо, если она его покинула, добившись ее возвращения. Меры предосторожности, принимаемые дикарями для достижения одной из этих целей, выступают в виде запретов, или табу, являющихся не чем иным, как правилами, предназначенными достигнуть постоянного присутствия или возвращения души. Короче говоря, они стоят на страже жизни. Вот конкретные примеры. Индейцы-гуроны считают, что у души есть голова, тело, руки и ноги. Сравним с современными представлениями об астральном теле. У эскимосов бытует верование, согласно которому "душа обладает такой же формой, как и тело, частью которого она является, только более тонкой и воздушной". Согласно верованиям индейцев-нутка, душа имеет вид крошечного человечка. Его местонахождением служит макушка. Пока она держится прямо, владелец его крепок и здоров. Когда же она по какой-то причине выходит

из вертикального положения, тот теряет сознание. Малайцы рас сматривают человеческую душу как маленького человечка величиной с большой палец, большей частью невидимого. По форме и по сложению он является копией человека, в чьем теле обитает. Человечек этот сделан из очень тонкой материи, но не настолько, впрочем, неощутимой, чтобы при вхождении в материальный предмет не вызвать сдвига. Он может быстро перелетать с места на место. Во время сна, транса и в случае болезни он временно, а в случае смерти навсегда уходит из тела. На Кавказе обычай, согласно которому табу накладывалось на произнесение имени умершего, в древности соблюдали албанцы (Албанией называлось в древности Восточное Закавказье - теперешний Азербайджан). Этот обычай остается в силе у многих современных диких племен. Австралийские аборигены строжайшим образом придерживаются обычая не упоминать покойников своего пола по имени. Назвать в полный голос человека, оставившего земную жизнь,- значит грубо нарушить один из наиболее священных обычаев племени. Требование окутывать имена умерших покрывалом забвения основывается прежде всего на боязни потревожить дух покойного. Впрочем, как подмечает Фрэзер, нель зя сбрасывать со счетов и естественное нежелание людей воскрешать пережитую в прошлом утрату. То же отвращение к произнесению имен умерших питают аме риканские индейцы от Гудзонова залива до Патагонии. У индей-цев гоахиро в Колумбии произнесение имени покойного в присутствии его родственников считается ужасным оскорблением, нередко караемым смертью. Если такое случится в присутствии дяди или племянника умершего, те при малейшей возможности убьют обидчика на месте. В случае бегства он должен заплатить крупный штраф: два и более быков. "Подобную же неохоту упоминать имена умерших, по имеющимся данным,- пишет Д. Фрэзер,- испытывают столь отдаленные друг от друга народы, как сибирские самоеды и тода в Южной Индии, жители Монголии и туареги Сахары, айны в Японии, акам-ба и нанди в Восточной Африке, тингианы на Филиппинских островах, а также туземцы Никобарских островов, Борнео, Мадагаскара и Тасмании"*. Во всех этих случаях главной причиной умолчания, даже если она не выражена явно, является страх перед духом. Туареги, например, страшатся духа умершего и делают все возможное, чтобы этого избежать: после смерти соплеменника они меняют место стоянки, на веки вечные прекращают называть покойного по имени я избегают всего, что можно истолковать как вызов его духа.