О жителях Луны и других достопримечательных открытиях - [27]
В 1826 году Локк женился на 15-летней Элизабет Боуринг и вернулся под родительский кров; в следующем году умер его отец, а в 1830 г. жена подарила ему дочь Аделаиду (еще пятеро детей родились в США). Все эти годы Локк работал как журналист-фрилансер и анонимный автор научных текстов. Однако будущее сулило ему мало перспектив, тем более что он был лишен наследства — и в ноябре 1831 г. Локк решился на эмиграцию в Америку, которую считал страной экономических возможностей и олицетворением своих республиканских чаяний.
>Единственный известный портрет Р. Локка, выполненный нью-йоркским гравером А. Робином.
В январе 1832 г. Локк с женой и малолетней дочерью на руках прибыл в США и обосновался в Нью-Йорке. В 1833 г. он опубликовал отдельной брошюрой отчет об уголовном процессе священника-методиста Эфраима Авери, обвинявшегося в убийстве, в 1834 г. — памфлет История польской революции с рассказом о последних зверствах русских завоевателей. Образованный (Локк уже выдавал себя, по-видимому, за выпускника Кембриджа), хорошо владевший пером и изучивший стенографию англичанин быстро завоевал себе имя в журналистских кругах и около 1834 г. стал криминальным репортером коммерческой газеты Courier and Enquirer. Именно к нему обратился основатель и редактор The Sun Бенджамин Дэй: его газета срочно нуждалась в журналисте для освещения громкого процесса основателя религиозного культа Ричарда Мэтьюса («Пророка Матфия»), проходившего в Уайт-Плейнс. Статьи Локка, печатавшиеся анонимно, были изданы затем в виде брошюры, тираж которой составил более 40,000 экз. и принес Дэю небольшое состояние; сам Локк получил 150 долларов, что все-таки заметно поправило его материальное положение. К лету 1835 г. он занял редакторский пост в Sun с жалованьем в 12 долларов в неделю.
>Фрагмент «лунных» обоев из Нантакета (Нантакетская историческая ассоциация).
Дальнейшее, как говорится — история. Благодаря августовской «лунной» мистификации Локка тираж The Sun взлетел до небес. Вскоре Дэй смог гордо сообщить, что он достиг 19,600 экз., добавив: «Мы не колеблясь заявляем, что стали крупнейшей по тиражу ежедневной газетой мира (лондонская Times печатает всего 17,000). В настоящее время мы с трудом удовлетворяем спрос»[18]. Дэй также пошел по уже проторенному пути, издав фантазию Локка отдельной брошюрой; 60,000 экземпляров разлетелись почти мгновенно. В дополнение к этому, газета заказала две литографии с изображениями «лунных животных» и «лунных храмов». Как свидетельствуют дневники и мемуары современников, повсюду только и слышны были толки о лунных обитателях. Вскоре другие нью-йоркские газеты, ссылаясь то на. Sun, то на несуществующий «Эдинбургский научный журнал» и такого же вымышленного доктора Гранта, принялись перепечатывать очерки Локка; примеру их последовала пресса по всей стране. Мистификация вновь обогатила Дэя; Локку, по словам издателя, было выплачено за нее 500 или 600 долларов.
На юге за успехами лунного розыгрыша ревниво следил Эдгар Аллан По. В июне 1835 г. он опубликовал в малоизвестном ричмондском журнале Southern Literary Messenger рассказ «Ганс Пфааль», ранний и не слишком удачный образчик юмористическо-научной фантастики — и теперь, видимо, очень сожалел, что не придал своему рассказу более убедительную форму откровенной мистификации. По несколько раз возвращался к этой теме; перепечатывая «Пфааля» под новым заглавием в сборнике Tales of the Grotesque and the Arabesque (1840), он снабдил рассказ особым приложением, где раскрыл научные ошибки Локка. По также подчеркивал сходство «розыгрышей», однако не стал обвинять соперника в прямом плагиате. В эссе о Локке, вошедшем в цикл The Literati of New York City, он писал:
Стоило мне увидеть газету, как я разгадал шутку, ничуть не сомневаясь, что она была подсказана моим собственным jeu d'esprit. Некоторые нью-йоркские журналы (среди прочих, The Transcript) увидели эту историю в том же свете и перепечатали «Лунный рассказ» бок о бок с «Гансом Пфаалем», рассудив, что в авторе одного произведения распознается автор другого. Хотя подробности, за некоторыми исключениями, весьма непохожи, я тем не менее считаю, что общие черты обоих сочинений почти идентичны. Оба являются мистификациями (хотя одно написано в духе добродушной шутки, а другое в сугубо серьезном тоне); обе мистификации посвящены одной дисциплине, астрономии, и одному предмету этой дисциплины — Луне; в обоих говорится о получении исключительного материала из-за границы и делается попытка придать рассказу достоверность путем включения точных научных подробностей. Прибавьте к этому, что ранее, до появления этих двух мистификаций, ничего подобного не предпринималось и что одна непосредственно последовала за другой.
