«О вы, джентльмены Англии!» - [15]
Через минуту громко щелкнул замок входной двери, и Гарольд остался один. Он сидел, созерцая коврик, с которого два часа назад поднял письмо, взорвавшее его семейное благополучие. Он был в полной растерянности, голова у него шла кругом. Боже, чего только не наговорила ему эта мерзкая женщина! А какую черную неблагодарность проявила Элен! Слыханное ли дело, чтобы дочь бросила обожающего ее отца! Вот они, плоды баловства. Да и Эстер следовало держать в ежовых рукавицах. Возможно ли, чтобы женщина, а тем более жена Гарольда Формби, так обманывала мужа!
Из резных швейцарских часов выскочила деревянная кукушка и закуковала:
— Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку! Ку-ку!
Гарольд слушал внимательно и серьезно. Семь часов. Скоро пора обедать. Он отправился на кухню, зажег свет. В кладовой нашел всякую еду, на буфете стояли тарелки и чашки, но что-то враждебное чудилось в их неподвижности. Как это неприятно, когда некому подать обед на стол! Ну да недели не пройдет, как обе вернутся! И тогда они узнают, где им хорошо и кто глава семьи. Господи! Каких гадостей наговорила эта женщина!.. Да, ясно, что у нее голова не в порядке.
Он решил сегодня не готовить обеда. Не стоит возиться, к тому же восьмой час, поздно уже. Надо будет завтра найти какую-нибудь женщину для уборки, стряпни и всего прочего — только на несколько дней, пока не вернутся те… И платить ей поденно, нет расчета платить за целую неделю. Вторник, среда, четверг… Они вернутся, наверное, в пятницу, самое позднее — в субботу… А в сущности, даже приятно несколько дней прожить холостяком, это будет вроде короткого отпуска. По правде говоря, женщины народ невыносимый. Кто бы мог подумать, что Эстер станет говорить такие вещи! Безумные слова, лишенные всякого смысла и логики, но горькие и обидные для него, человека с тонкими чувствами. Да, с будущей недели надо будет крепко забрать их в руки, поучить уму-разуму. А собственно, так ли уж необходимо вернуть Эстер? Элен отлично сможет одна вести хозяйство. Мужчина обязан поддерживать свой авторитет, а после признаний Эстер…
Ку-ку!
Четверть восьмого.
Гарольд перестал слоняться по пустым, безмолвным комнатам и вызвал по телефону такси. Он с удовольствием пообедал у Фраскати, потом повел в кино свою очередную подружку и, чтобы не тратить лишний раз денег на такси, домой не поехал, а заночевал у нее.
Как это ни странно, ни Эстер, ни Элен не вернулись к священному домашнему очагу в Клэпхеме. Освободившись от власти мужа, Эстер могла теперь применить свои способности так, как ей хотелось, и сама удивлялась своей энергии и смелости. Несмотря на свалившиеся на нее заботы, она наслаждалась, строя самостоятельную жизнь для себя и дочери.
Первую ночь они ночевали в маленькой гостинице, а на другое утро Эстер сняла у одной знакомой комнату с пансионом за недорогую плату. У нее еще оставался ключ от квартиры Гарольда, и в его отсутствие они с Элен сходили туда и взяли остальные свои пожитки. Заложив драгоценности (их уже теперь было немного) и самые нарядные свои платья, Эстер получила за них около девяноста фунтов. Она обратилась к нескольким «друзьям» Гарольда, с которыми у нее были романы. Одни были с ней грубы, другие встретили ее холодно, но двое или трое отнеслись по-человечески. Она наконец сколотила сумму, которую нужно было внести, чтобы стать совладелицей одной антикварной лавки (хозяйка лавки была ее знакомая). Через полгода они с Элен уже смогли перебраться в отдельную маленькую квартирку, а через год Эстер вернула половину денег, которыми ее ссудили. Элен нашла себе работу в редакции газеты на Флит-стрит.
В конце тридцатого года Эстер получила от Гарольда письмо следующего содержания:
«Дорогая Эстер! Меня крайне удивляет твое молчание и мне очень неприятно, что приходится узнавать о тебе от людей посторонних. Ты тяжко согрешила передо мной, а после этого еще сильно обидела меня, уйдя из дому и уведя мою дочь. Несмотря на это, я готов все забыть и простить. Давай встретимся где-нибудь, обсудим все мирно и постараемся снова создать счастливый семейный очаг. В прошлом я все силы тратил на то, чтобы ты могла жить в роскоши, я окружал тебя вниманием. И теперь, когда коммерция переживает трудное время, тебе следует уж хотя бы в благодарность за мои прежние заботы и доброту согласиться на это предложение. Сердце мое обливается кровью при мысли, что бедняжка Элен вынуждена заниматься бог знает чем и встречаться бог знает с кем — это при ее-то происхождении и воспитании! У журналистов дурная слава.
Несмотря на все, что ты натворила, я остаюсь твоим любящим супругом.
Гарольд».
Вот что ответила на это письмо Эстер:
«Дорогой Гарольд! Твое письмо показывает, что ты остаешься верен себе. Предложение твое — нелепость. Я наконец-то счастлива и ни за что на свете не вернусь к невыносимой жизни с тобой.
Элен сама тебе ответит в этом же письме.
Эстер.
P. S. Дорогой папа, что за странное представление у тебя о людях, которые живут своим трудом! Я очень счастлива, работа у меня интересная, и мы все настолько заняты, что у нас не остается времени на разгульную жизнь, какую, по твоему мнению, будто бы ведут журналисты.
Ричард Олдингтон – крупный английский писатель (1892-1962). В своем первом и лучшем романе «Смерть героя» (1929) Олдингтон подвергает резкой критике английское общество начала века, осуждает безумие и преступность войны.
В романе английского писателя повествуется о судьбе Энтони Кларендона, представителя «потерянного поколения». Произведение претендует на эпический размах, рамки его действия — 1900 — 1927 годы. Годы, страны, люди мелькают на пути «сентиментального паломничества» героя. Жизнеописание героя поделено на два периода: до и после войны. Между ними пролегает пропасть: Тони из Вайн-Хауза и Энтони, травмированный фронтом — люди разного душевного состояния, но не две разомкнутые половины…
Леонард Краули быстро шел по Пикадилли, направляясь в свой клуб, и настроение у него было превосходное; он даже спрашивал себя, откуда это берутся люди, недовольные жизнью. Такой оптимизм объяснялся не только тем, что новый костюм сидел на нем безупречно, а июньское утро было мягким и теплым, но и тем, что жизнь вообще была к Краули в высшей степени благосклонна…
Значительное место в творчестве известного английского писателя Ричарда Олдингтона занимают биографии знаменитых людей.В небольшой по объему книге, посвященной Стивенсону, Олдингтон как бы создает две биографии автора «Острова сокровищ» — биографию жизни и биографию творчества, убеждая читателя в том, что одно неотделимо от другого.
Стояла темная облачная ночь, до рассвета оставалось около часа. Окоп был глубокий, грязный, сильно разрушенный. Где-то вдали взлетали ракеты, и время от времени вспышка призрачного света вырывала из темноты небольшое пространство, в котором смутно вырисовывались разбитые снарядами края брустверов… Сегодняшняя ночь словно нарочно создана для газовой атаки, а потом наступит рассвет, облачный, безветренный, туманный – как раз для внезапного наступления…
Лейтенанту Хендерсону было немного не по себе. Конечно, с одной стороны, неплохо остаться с основными силами, когда батальон уходит на передовую. Довольно приятная перемена после четырех месяцев перебросок: передовая, второй эшелон, резерв, отдых. Однако, если человека не посылают на передний край, похоже, что им недовольны. Не думает ли полковник, что он становится трусом? А, наплевать!..
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 — 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В девятый том Собрания сочинений вошли произведения, посвященные великим гуманистам XVI века, «Триумф и трагедия Эразма Роттердамского», «Совесть против насилия» и «Монтень», своеобразный гимн человеческому деянию — «Магеллан», а также повесть об одной исторической ошибке — «Америго».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В третий том вошли роман «Нетерпение сердца» и биографическая повесть «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой».
Во 2 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли повести «Низины», «Дзюрдзи», «Хам».