О воспитании мальчика в неполной семье верующей матерью - [22]

Известие о том, что Илья переходит учиться в новую, православную школу, вызвало у бывших одноклассников сына неожиданную агрессию. Начался поток издевок и насмешек. И это как-то подхлестнуло сына. Он перестал бояться новой школы и мечтал лишь о том, чтобы поскорее туда перейти. Метаморфоза, приключившаяся с его одноклассниками, что-то перевернула в нем. Дело в том, что со всеми детьми в классе он сумел найти общий язык, и у него не было врагов среди соучеников. Мальчики и девочки охотно играли с ним, приходили к нам в гости, ходил гостить к приятелям и Илья. Трудности, возникшие было на первых порах общения, быстро были преодолены, и как будто все шло тихо и гладко. И вдруг все, кто до сей поры относился к сыну лояльно, ополчились против него с непонятной злостью. Мальчик был удивлен. Он говорил мне, что думал: они друзья, а оказалось, что даже тот, кто был наиболее близок с ним,— «и ты, Брут...». Сын не хотел идти в прежнюю школу ни под каким предлогом. Еле-еле уговорила его дотерпеть. Каждое утро он шел в класс, как на эшафот, с причитаниями и рыданиями. Но, с Божьей помощью, дотерпел и доучился.

Я старалась сгладить эти переживания: была весна, только что отпраздновали Светлое Христово Воскресение, погода стояла теплая, и мы рано начали свои обычные походы в лес: разводили костры, пекли прошлогоднюю картошку, жарили шашлыки. Ездили праздновать его день рождения в Москву, ходили в зоопарк, я старалась как можно больше времени провести с расстроенным мальчиком. Подошло «огородное» время, и Илья взялся самостоятельно вырастить собственный лук, вскопал грядку, выбрал сорняки и посадил луковки. Насадил цветов. Словом, хоть что-то да было хорошо. Мы оба ждали того момента, когда можно будет начать ходить в новую школу.

И вот настал долгожданный и волнующий день. Я привезла мальчика на испытательный срок Мы намеренно приехали заранее, погуляли в местном лесу, купили мороженого в поселковом ларьке, повспоминали что-то приятное, вспомнили Пасхальный Крестный ход в нашем храме, напитались хорошими впечатлениями и двинулись навстречу неизвестности.

Нас встретили тепло: все дети радостно христосовались с нами, а вскоре молодая приятная воспитательница позвала всех играть. В играх участвовали разновозрастные дети: и первоклашки, и девочки-подростки лет по четырнадцать. Играли в «салки», в «цепи-кованые», в «краски», в «садовника», причем с удивившими меня азартом и воодушевлением (ведь в нашем поселке четырнадцатилетние подростки нередко уже —папы и мамы или активно движутся в этом направлении)! Там были и покалеченные дети, все о них заботились, следя за тем, чтобы они играли осторожно. Я спокойно оставила сына на попечение подъехавшего воспитателя, и они веселой стайкой отправились ужинать и, поцеловав ребенка на прощание, я уехала домой. Конечно же, я волновалась и молилась за него, как-то он справится один, без меня. Но так было нужно. И для меня, а главное —для него.

Мальчик мой вернулся домой через неделю. Мы вместе с ним ехали домой на школьном автобусе. Была середина мая, недавно прошел День Победы. Всю дорогу ребятишки самозабвенно пели патриотические «военные» песни. Сын рассказал, что к ним на праздник приезжали ветераны Великой Отечественной войны и молодые солдаты из военной части. Привозили полевую кухню, кормили детей солдатской кашей из котелков, стреляли из автоматов холостыми патронами. Вся школа ездили на панихиду к памятнику погибшим героям. Мой сын был потрясен теми документальными фильмами о Великой Отечественной, которые им были показаны в школе. Он стал с гордостью говорить мне, что он —правнук погибшего на войне офицера, стал интересоваться судьбой погибшего прадеда, рассматривать его письма с фронта (у нас сохранилось несколько писем).

Я не узнала своего ребенка. Это был совсем другой человек. Он всегда был хорошим мальчиком, но теперь это был спокойный и уравновешенный парень. С ним не нужно было препираться, чтобы он сделал то-то и так-то, поскольку теперь он исполнял все просимое с первого раза и с большой готовностью. Кроме прочего, он все время пел Пасхальный канон, шептал утренние и вечерние молитвы. Играет — и поет, рисует — и поет, собирается на улицу и тихонько шепчет «Царю Небесный». Причем не намеренно, а как бы вслед за тем, что звучит внутри него.

От новых педагога и воспитателя я узнала, что Илья прекрасно уживается со своими товарищами по классу и по комнате. Правда, возникли сложности: привычка писать в тетрадях, «как курица лапой», сказалась на отметках. То, что в прежней школе оценивалось на «отлично», из-за неаккуратных записей теперь могло оцениваться только в три балла. Но год он закончил хорошо, почти на одни «пятерки». Впереди — пятый класс, опять новый педагог, кабинетная система обучения, учителя-предметники. Начальная школа устроила своим выпускникам грандиозные проводы. С ребятами целый день занимались воспитатели и учителя, играли, дарили подарки, все их поздравляли, устраивали конкурсы и состязания, а под вечер был прощальный костер с первой их учительницей, родителями и родственниками детей. Пели песни, загадывали загадки, жарили сардельки на огне, рассказывали смешные истории, вспоминали первые три года учебы, возились с утра и почти дотемна. А потом все разъехались на каникулы.