О воле и «свободе воли» - [2]

Фома Аквинский более определенно говорит о свободе воли как следствии преодоленности зависимости от первоначальных инстинктов (1969). Свобода воли включает и ответственность. Иначе говоря, и здесь подчинение «инстинктам» означает несвободу. Но сама свобода сопрягается с подчиненностью внешнему фактору, перед которым следует «держать ответ». Чтобы быть ответственным, необходимо опознать требующее содержание, раскрыть его, принять в качестве строго определенного и неизменного основания поведения, быть готовым к коррекции в случае отхода от соответствия обязательствам и даже к насильственным корректирующим воздействиям во имя восстановления соответствия требованиям. Однако воля и состоит в том, что человек поправляет себя сам.

Как тут не вспомнить положение Гегеля о том, что свобода суть осознанная необходимость!

Легко заметить, что дискуссии о «свободе воли» чаще были следствием недостаточной определенности используемых понятий. Прежде чем говорить о «свободе» следует более явно ввести представления о мире. В частности, необходимо различить уровни развития психики, путь развития психики, особенности проявлений психики на каждом уровне развитости, внутренние причины развития, механизмы, его обеспечивающие и те механизмы, которые предопределяют функционирование, пребывание на фиксированном уровне развитости.

Кроме того, следует раскрыть типы сред, в которых осуществляется функционирование и развитие психики, характер реагирования психики и организма в целом и на возникающие условия в каждом типе сред, а также на условия, характерные для совмещенного бытия нескольких типов сред. Человек реально пребывает не в одной, а во многих типах сред одновременно. В отношении к каждому типу сред складываются отношения либо функционарного, воспроизводимого характера, либо развивающего характера, либо редукционного характера, когда среда побуждает к снижению уровня развитости психических механизмов или даже к их разрушению. Так как все типы сред действуют параллельно, в различных сочетаниях, то одни и те же механизмы психики испытывают воздействия в различных «направлениях».

Результирующая всех воздействий зависит как от суммарной характеристики внешних воздействий, так и суммарной характеристики внутреннего реагирования. Психолог должен уметь в конкретных условиях реконструировать мозаику сочетаний внешнего и внутреннего, учитывая общее положение С.Л.Рубенштейна о том, что внешнее действует через внутреннее (1957). Тем более что механизм отношений издавна был предметом рассмотрения, и различались фундаментальные стороны этого механизма. Вне его раскрытия останется непонятным то специфическое, которое связано с ответом на вопрос о сущности «свободы воли».

Прежде всего, следует различить типы бытия. Мы с каждым типом бытия связываем специфические отношения между внешним и внутренним (см. подробнее: Анисимов 2004 д, 2005 а).

Продолжая выше введенное различение, мы выделим следующие типы бытия и соответствующие отношения внутреннего ко внешнему.

Простейший тип бытия — «жизнедеятельность», в котором основанием отношения к внешнему выступает удовлетворение индивидуальной потребности в конкретных условиях и в конкретной динамике состояния потребности. Внешнее предстает лишь как месторасположение предметов потребности.

Более высокий тип бытия — «социодинамика», в котором появляются процессы и их обслуживающие механизмы, связанные с согласованием способов совместного и приемлемого для каждой стороны удовлетворения потреб Внутренним основанием предстает потребность в согласовании и в реализации договоренностей, подчинение содержанию договоренности, а не самой по себе динамике потребностного состояния. Поводом для согласования выступает противодействие, конфликт из-за следования «принципам» жизнедеятельности.

Еще более высоким типом бытия является «социокультурная динамика», в котором возникает применение надиндивидуальных критериев согласования. Для их применения необходимы способности к соответствию критериям, их различаемости, подчинению их содержательности в ходе согласования, что невозможно вне развития психических механизмов мышления, сознания, самосознания, рефлексии. Для критериев содержание версии договоренности предстает как внешний материал.

Еще более высоким типом бытия выступает «деятельность», в которой основанием предстает норма преобразования чего-либо, созидаемая управленцем, что оттесняет согласование и отчуждает отношение к норме.

Для нормы деятельности сам человек предстает как фактор ресурса деятельности, как подчиняющееся норме «внешнее». Поэтому и отношение к норме предполагает не только понимание и принятие, но и субъективное отождествление с содержанием нормы, отношение к себе с точки зрения нормы как таковой, взятой «извне». Самоотношение предполагает идентификацию с создателем нормы не по согласованию, а «формально». Все деятельностно-нормативные согласования в рамках демократического стиля управления являются вторичным и необязательным возвратом к социокультурной динамике.

Не раскрывая более сложные типы бытия — «культурное», «духовное» и т. п., можно уже более точно охарактеризовать особенности тех отношений, которые связаны с идеей «свободы». Если считать свободным самопроявление жизнедеятельностного типа, то волевые явления будут неотличимы от естественного самовыражения. Волевые явления опознаются лишь в контрасте между эгоцентрическим самовыражением и следованием норме, замыслу вопреки внутренним и внешним факторам отхода от следования фиксированному замыслу, норме.