О виртуальной словесности - [5]

3. ТБА, или гиперавторство

Отчасти из этого же заэкранного пространства, где легко бродить под множеством сменяемых масок и имен, вышло в наш «Старый свет» и гиперавторство… Этот термин возник у меня но аналогии с «гипертекстом», то есть таким распылением текста по виртуальным пространствам, когда его можно читать в любом порядке и от любого его фрагмента переходить к любому другому. Сходным образом авторство начинает распыляться в современной словесности по многим возможным, «виртуальным» авторствам, которые несводимы в точку одного реально живущего индивида. Гиперавторство так относится к традиционному, точечному, «дискретному» авторству, как совокупность вероятных местоположений относится к элементарной частице, которую пыталась засечь квантовая механика, — а та упорно не хотела локализоваться и расплывалась в волну.

Мой знакомый американец Кент Джонсон сочинил (???) книгу стихов японского поэта Араки Ясусада (Araki Yasusada), пережившего Хиросиму, потерявшего жену и дочь… Эти стихи широко печатались в журналах, был заключен договор на книгу с респектабельным университетским издательством. Но когда издательство узнало, что Ясусада — это гиперавтор, лишенный биологического субстрата, оно расторгло договор с Кентом Джонсоном, представлявшим его интересы. Это — свежее происшествие конца 1995 года[2].

Я предложил бы создать общество трансперсонального авторства и принять туда на правах действительных членов Юэ Фу (чьи стихи печатались в «Новом мире»), Араки Ясусада, Ивана Белкина… Членство — пожизненное и посмертное. Общество издает на английском и русском языках журнал «ТБА», что означает «трансбиологическое авторство» и одновременно — «to be announced» (популярная американская аббревиатура, означающая «будет объявлено дополнительно»).

В нашем мире существует огромная диспропорция и асимметрия между живущими и пишущими. Очевидно, что далеко не все живущие индивиды склонны становиться авторами. В равной степени — а возможно, и по тем же неясным причинам — не все авторы склонны существовать в качестве индивидов. Отсюда понятие приемного авторства — в том же смысле, в каком мы говорим о приемных родителях, расширяя само понятие авторства и родительства за рамки биологического родства. Приемный автор — тот, кто дает приют в своей физической оболочке разным пишущим индивидам. Надо исправить несправедливость природы: частичная или полная неспособность к физическому существованию отнюдь не избавляет гиперавторов от творческой свободы и ответственности, а нас — от обязанности давать им биологический приют.

Необходимо защищать права этих авторов. На каком основании у них меньше шансов печататься, чем у других, биологически более успешных индивидов? Чем, простите меня, biologically challenged authors (биологически невоплощенные авторы) хуже, чем physically or mentally challenged (физически или умственно неполноценные), — и прочие меньшинства, которым плюралистическое американское общество оказывает всемерное уважение и даже наделяет их привилегиями — например, позволяет немым, изучающим в университетах иностранный язык, не сдавать устных экзаменов?

За права таких авторов, страдающих из-за своей биологической неполноценности, я готов стоять до конца, и, надеюсь, мы с Кентом Джонсоном при участии самих гиперавторов организуем широкое общественное движение в их поддержку. Первым делом — создание профессиональной гильдии гиперавторов; обеспечение правовых условий их деятельности — в частности, разработка дополнений к авторскому праву, касающихся взаимоотношений гиперавторов и биологических авторов; создание международного фонда и сбор средств на издание и популяризацию их произведений; гиперавторская серия в престижных издательствах США и России; отделение в ПЕН-клубе; страница в Интернете, освещающая деятельность нового писательского сообщества…

Хотелось бы познакомить с этим проектом всех, кому дороги права самого творческого из меньшинств — биологически незащищенных авторов.

Разумеется, я не имею в виду случаи медиумического транса и/или коммерческой мистификации вроде тех, когда деловые мужчины, ненавидящие женские сантименты, яростно строчат один за другим сентиментальные дамские романы и издают их под псевдонимом Алена Грушина или Полина Виноградская. Ведь при этом сохраняется вполне точечный характер авторства, только точка А именует себя точкой В, псевдонимность так же далека от гиперавторства, как игра в прятки — от таинства перевоплощения. Вот если бы сентиментальная авторша, воплотившаяся в группу мужских медиумов жанра дамского романа (или, как здесь говорят, писателей-призраков), оставила место в своих сочинениях и для их мужского самовыражения, тогда возник бы интересный пример перекрестного опыления душистой прозы — разнополого гиперавторства. Впрочем, хорошо уже и то, что эти заскорузлые мужчины вдруг ощутили и выразили в своем существовании нечто застенчиво-девичье — это если и не феномен гиперавторства, то по крайней мере морально здорового гермафродитизма.

Но речь все-таки не о подделке, а о новой подлинности, о квантовой неопределенности авторства как о современной эстетической гипотезе или даже императиве. Автору: создай автора, который в свою очередь мог бы создать тебя. Многие из нас чувствуют, как через них проходит эта волна вероятных авторств, которая локализуется то в Кенте Джонсоне, то в Араки Ясусада, не будучи ни одним из них. Кстати, когда Кент рассказал мне об издательских превратностях своего гиперавторства, я заколебался относительно подлинного смысла его рассказа, предположив возможность дальнейшей и нескончаемой игры между этими двумя вероятностями — авторством Кента и авторством Араки. Что существенно в этих как бы японских стихах, как бы написанных американцем, — так это не дифференция, а скорее интерференция двух вероятных авторств, их наложение друг на друга, тот красочный процесс, который в физическом мире создает крыло бабочки. В конце концов, следуя известной даосской притче, можем ли мы решить однозначно, видит ли Чжуан-цзы во сне бабочку или это бабочке приснилось, что она Чжуан-цзы? Я спросил Кента в письме, насколько он уверен, что это он сочинил Араки, а не наоборот. Ответа еще не получил, но когда получу — поделюсь с читателем.