О вещах действительно важных. Моральные вызовы двадцать первого века - [13]

В начале 1970-х, когда современное движение за освобождение животных только зарождалось, против клеточных батарей не выступала ни одна из крупных организаций. Королевское общество защиты животных от жестокого обращения, родоначальник всех зоозащитных организаций, уже давно утратило свой былой радикализм. Оно занималось единичными злоупотреблениями и было не в состоянии бросить вызов недопустимому обращению с животными в тех его формах, которые царили на фермах и в лабораториях. Чтобы встряхнуть Королевское общество с его благодушным отношением к клеточным батареям и другим приемам интенсивного животноводства, понадобились целенаправленные усилия новых радикальных зоозащитников 1970-х.

В конце концов молодому движению за права животных удалось привлечь внимание широкой публики. Потребители откликнулись и стали покупать яйца кур свободного содержания. Некоторые сети супермаркетов вообще прекратили продавать яйца кур, содержащихся в клеточных батареях.

В Великобритании и некоторых европейских странах гуманное обращение с животными стало предметом политики; давление на парламентариев росло. Евросоюз учредил научную комиссию для изучения содержания животных на фермах. Комиссия рекомендовала запретить клеточные батареи, а также некоторые способы обездвиженного содержания свиней и телят. В итоге в 1999 году Евросоюз принял решение о запрете клеточных батарей, но отложил его вступление в силу до 1 января 2012 года, чтобы дать производителям время постепенно вывести из употребления оборудование, в которое они уже вложили средства.

К чести британских производителей яиц, они отнеслись к запрету с пониманием и выработали новые, менее жестокие методы содержания несушек. Но не все страны проявили такую же готовность: считается, что в клеточных батареях в нарушение закона содержится еще до 80 миллионов кур. Впрочем, не менее 300 миллионов птиц, которые были бы обречены на мучительное существование в клеточных батареях, сейчас находятся в гораздо лучших условиях, а от бюрократических структур ЕС настойчиво требуют обеспечить повсеместное соблюдение запрета. Не последнюю роль в этом давлении играют законопослушные производители яиц, уже соблюдающие новые требования.

Запретив клеточные батареи, Европа утверждается в роли мирового лидера в сфере защиты животных. Эту же позицию отражают и принятые здесь ограничения на использование подопытных животных при разработке косметики. Как вышло, что Европа в своей заботе о животных настолько опережает остальные страны?

В США нет федеральных законов, предписывающих производителям яиц соблюдать определенные условия содержания несушек. Но когда до избирателей Калифорнии в 2008 году донесли информацию по этой теме, они подавляющим большинством голосов поддержали предложение обеспечить всех сельскохозяйственных животных таким жизненным пространством, в котором те имели бы возможность полностью выпрямить ноги и повернуться вокруг себя, не натыкаясь на других животных или на стены. Так что дело, скорее всего, не в равнодушии американцев, а в том, что американская политическая система федерального уровня дает промышленности — источнику финансирования избирательных кампаний — слишком много власти, позволяя игнорировать волю большинства населения.

В Китае, который наряду с США лидирует по числу несушек, содержащихся в клетках, зоозащитное движение только зарождается. В интересах миллиардов сельскохозяйственных животных пожелаем ему быстрого роста и успеха.

Начало нынешнего года — подходящий момент, чтобы отпраздновать одно из важных достижений в области защиты животных — шаг Европы вперед, к обществу более цивилизованному и гуманному, шаг, который доказывает ее заботу обо всех существах, способных страдать. И еще это повод отпраздновать эффективность демократии и силу этической идеи.

Антропологу Маргарет Мид приписывают такие слова: «Без сомнения, небольшим группам неравнодушных, убежденных граждан под силу изменить мир. Точнее, только им это и под силу». С последней частью высказывания можно спорить, но его первая часть безусловно верна. Конец клеточных батарей в Англии — событие менее заметное, чем «арабская весна», но, как и в этом массовом движении, все началось с маленькой группы неравнодушных и убежденных в своей правоте граждан.

Project Syndicate, 17 января 2012 года

Если бы рыбы могли кричать

В ДЕТСТВЕ ОТЕЦ ЧАСТО БРАЛ МЕНЯ на прогулки вдоль реки или морского побережья. Мы шли мимо рыбаков, и некоторые сражались с натянутой леской, на конце которой билась на крючке рыба. Однажды я видел, как человек достал из ведра мелкую рыбешку и насадил ее, еще трепещущую, на крючок как наживку.

А еще как-то раз, когда тропинка привела нас к тихой речке, видел я человека, следящего за поплавками, — воплощение покоя и гармонии с миром, — а рядом с ним билась на траве и глотала воздух уже пойманная рыба. Отец сказал, что не понимает, что за радость — провести день, вытаскивая рыбу из воды и бросая ее медленно умирать.

Эти детские воспоминания нахлынули на меня во время чтения первого в своем роде доклада «В море бывает и хуже: жестокое обращение с промысловой рыбой природных водоемов». Доклад опубликован в прошлом месяце на ресурсе fishcount.co.uk. Когда животных убивают ради еды, практически везде в мире принято делать это так, чтобы не причинять им страданий. Бойни по закону обязаны перед забоем лишать животных сознания или же умерщвлять их мгновенно, а если забой имеет ритуальную специфику — настолько быстро, насколько позволяет религиозная доктрина.