О творчестве в науке и технике - [33]

ГЛАВА 7 Трамплин в техническом творчестве

Изобретение Брандтом висячих мостов. Начиная с далекой древности люди научились перебрасывать переходные мосты через реки и овраги. Для этого необходимо было сначала на дне препятствия возводить опорные пункты, а затем на них укладывать доски или какие-либо другие предметы в качестве пролетов. На воде могли быть возведены так называемые понтонные мосты. (Помню такой мост — доски, уложенные на бочках, — через реку Стырь, по которому мне пришлось переправляться в сентябре 1920 года со своей частью на Западном фронте.) Такой именно способ возведения мостов прочно вошел в практику железнодорожного строительства и давно уже превратился в своеобразный ППБ: мосты можно строить только так и не иначе.

Но вот возникла принципиально новая задача — перебросить мост через достаточно широкую, а главное, чрезвычайно глубокую пропасть. О возведении опорных пунктов на дне пропасти или по ее краям не могло быть и речи. Других способов для решения такой задачи не было известно.

Известный конструктор железнодорожных мостов Брандт много времени искал решение вставшей перед ним задачи. Но сколько он ни бился над придумыванием сложных замысловатых конструкций, результат неизменно получался отрицательный.

Однажды, измученный тщетными поисками решения и непрестанно ломая голову над этим, изобретатель вышел во двор подышать свежим воздухом. Была, кажется, осень, и по воздуху носились тонкие осенние паутинки. Одна из них попала, очевидно, на лицо изобретателя. Не переставая думать о своей задаче, он машинально стал снимать прилипшую было паутинку со своего лица, и тут внезапно у него блеснула мысль: если паук способен перекинуть паутинку-мост через глубокую и широкую для него пропасть (скажем, между ветвями дерева), то разве посредством подобных же тонких нитей, неизмеримо более прочных (скажем, стальных), не мог бы и человек перебросить мост через пропасть?

Так из паутинной подсказки как трамплина родилась замечательная идея о висячих мостах. Она и помогла Брандту преодолеть прежний тысячелетний ППБ, существовавший в области мостостроения.

Проанализируем теперь изобретение Брандта, исходя из установленных нами выше четырех условий, соблюдение которых обязательно для успешной реализации подсказки-трамплина.

Во-первых, не только основное содержание подсказки (в виде паутины) в точности выражало самый принцип решения задачи, но даже внешний вид паутины-подсказки соответствовал этому решению. Так что сделанная подсказка как бы явно говорила сама за себя.

Во-вторых, изобретатель непрестанно и напряженно думал о стоящей перед ним задаче и в тот момент, когда подействовала подсказка, то есть когда он снимал паутину со своего лица. Таким образом, здесь четко пересеклись два независимых необходимых процесса — работа изобретательской мысли и движение оторвавшейся паутинки по воздуху, причем решение пришло как раз в точке случайного пересечения обоих этих рядов.

В-третьих, Брандт, несомненно, обладал способностью к ассоциативному мышлению, ибо иначе он не увидел бы связи между паутиной (подсказкой) и решением инженерной задачи, над которой билась его мысль.

Наконец, в-четвертых, почва для восприятия подсказки была достаточно хорошо подготовлена в результате длительной и упорной работы изобретательской мысли Брандта.

Следовательно, здесь полностью и четко сработал раскрытый нами и изложенный выше механизм действия трамплина (подсказки) в процессе преодоления сложившегося ранее ППБ.

Сравнительный анализ научного открытия (А. Кекуле) и технического изобретения (Брандта). Как мы только что показали, в обоих случаях действовала одна и та же познавательно-психологическая закономерность: преодоление познавательно-психологического барьера посредством трамплина-подсказки с выполнением соответствующих четырех условий. Но тут было одно существенное различие. В случае формулы бензола перед мысленным взором А. Кекуле возникали лишь отвлеченные образы замыкания цепи в кольцо. Они могли быть или только мысленными, или же даже вещественными, но никак не воспроизводящими собой реальнее связи атомов. И это потому, что речь в данном случае шла об отвлеченных представлениях, касавшихся структуры молекул и межатомных (валентных) связей, которых химики того времени никогда не видели воочию, а могли представлять только в абстракции.

Что же касается моста через пропасть, то дело тут шло о создании руками человека вполне реального объекта вещественного характера. Поэтому и образ его мог быть не только абстрактным, мысленным, но вполне конкретным, осязаемым, подобным тому, как большая постройка может быть сначала изготовлена из детских кубиков. Именно такой моделью оказалась и подсказка-паутина, изготовленная из тонких вещественных нитей, так что изобретателю оставалось только представить эти нити прочными, металлическими, чтобы решить стоявшую перед ним задачу.

Анализируя эти обстоятельства, отметим прежде всего познавательно-психологическую общность между научным открытием и техническим изобретением. В том и другом случае ППБ возникал в результате ошибочного, одностороннего абсолютизирования достигнутой ступени особенности, ее неверной универсализации, то есть ложного возведения во всеобщность.