О творчестве в науке и технике - [14]
Таково менделеевское определение элемента, сохранившее свой основной смысл и в наши днц. Это пример определения отдельного через общее, в основе которого лежит единство противоположностей общего и отдельного. Об их единстве В. И. Ленин писал в «Философских тетрадях». «Значит, противоположности (отдельное противоположно общему) тождественны: отдельное не существует иначе как в той связи, которая ведет к общему. Общее существует лишь в отдельном, через отдельное. Всякое отдельное есть (так или иначе) общее. Всякое общее есть (частичка или сторона или сущность) отдельного. Всякое общее лишь приблизительно охватывает все отдельные предметы. Всякое отдельное неполно входит в общее и т. д. и т. д. Всякое отдельное тысячами переходов связано с другого рода отдельными (вещами, явлениями, процессами) и т. д.».
Это и была та новая струя, которую Д. Менделеев внес в понимание элемента. Так возник новый ППБ, сыгравший в дальнейшем исключительно важную роль. Он опирался на тот установленный ученым факт, что каждому химическому элементу должно ответствовать лишь одно строго определенное место в системе и что на каждое место в ней должен встать только один элемент.
Однако к этому барьеру подключались и некоторые другие признаки, приписываемые элементам согласно химико-механической концепции, а именно: строго определенная, неизменная масса (атомный вес); неделимость атомов; непревращаемость элементов друг в друга. Поэтому клетки системы, заключавшие в себе места отдельных элементов, мыслились как построенные из жестких непроницаемых стенок. Это означало, что элементы не способны переходить с места на место, то есть не способны превращаться друг в друга.
Приведем пример того, как действовал ППБ, связанный с химико-механической концепцией вещества. В 80-х годах XIX века возникла теория электролитической диссоциации разбавленных водных растворов в качестве представительницы зарождавшейся химико-электрической концепции вещества. Один из ее адептов — В. Оствальд рассказывал о своем разговоре с химиком старых химико-механических воззрений. Последний отвергал малейшую возможность того, чтобы в водном растворе могли существовать свободные атомы натрия, хотя бы в электрически заряженном состоянии. И он «с кротким сожалением» посмотрел на В. Оствальда, который отстаивал представление об ионах. Этому химику мешал понять и принять новые химико-электрические представления еще не преодоленный тогда ППБ. К числу таких химиков относился и Д. Менделеев.
Три других типа ППБ в учении о веществах XIX века. Один из них был связан с пониманием химического анализа как чисто препаративного. Qh был основан на учете специфически химических свойств элементов и вообще составных частей сложных веществ. Учитывая такие их свойства, надо было уметь разделять сложное вещество на его составные части и отделять их друг от друга. Очевидно, что с помощью такого препаративного метода люди не могли узнать химического состава Солнца и звезд. Еще О. Конт незадолго до смерти утверждал на этом основании, что люди никогда не узнают, из чего состоят небесные тела.
Такой барьер начал преодолеваться еще накануне открытия периодического закона благодаря созданию спектрального анализа. Последний позволял узнавать химический состав веществ не путем разделения их на составные части, а наблюдая оптический спектр, характерный для отдельных элементов. Так был преодолен прежний барьер и опровергнуто агностическое пророчество О. Конта. Р. Кирхгоф, открывший спектральный анализ вместе с Р. Бунзеном, рассказывал о своем разговоре с химиком старой школы, еще не сумевшим преодолеть прежний барьер. Этот химик спросил Р. Кирхгофа, слышал ли тот, что какой-то сумасшедший утверждает, будто бы он с помощью своего спектроскопа может узнать химический состав Солнца? «Я ответил ему, что это действительно так и есть на самом деле, и не удержался признаться, что этот сумасшедший — я сам», — вспоминал Р. Кирхгоф.
В этом эпизоде мы видим столкновение взглядов двух ученых, из которых один уже преодолел данный барьер, а другой еще нет.
Тот же барьер выступил в учении о веществе на рубеже XIX и XX веков в другом виде. Оказалось, что можно определять химический состав сложных систем, не разделяя их на составные части, но определяя те или иные физические свойства системы в целом, например, ее точку плавления и ее эвтектическую точку. Это положило начало физико-химическому анализу, творцом которого был Н. Курнаков.
Таким образом, здесь повторился методологический путь, пройденный Д. Менделеевым при открытии периодического закона: от учета химических свойств элементов, их сходства и несходства к учету общего их физического свойства (атомного веса). Теперь же речь шла (в случае спектрального и физико-химического анализа) об отказе от химико-препаративного подхода и переходе к учету физических свойств всей системы данных веществ в целом.
Другим примером может служить возникший ППБ в области учения о газах. Еще в первые десятилетия XX века ученым (среди них М. Фарадею) удалось превратить в жидкость почти все газы и пары. Упорно не поддавались сжижению только некоторые газы, названные постоянными: водород, кислород и азот (а значит, и воздух). Возник ППБ, резко разделявший такие якобы «постоянные» газы и остальные — «непостоянные».
