О том, как жена захотела изменить своему мужу - [15]

Зеленые шторы развивались тонкими полосками, как водоросли. Кровать справа — таинственные рифы на спинке, бугорчатые и разноцветные, терялись на фоне покрывала с крабами и рыбками.

Пол покрывал ковер с мягким ворсом, разноцветно окрашенный, и он тоже был выполнен в духе океанического дна.

Еле видимый стенной шкаф казался каменной глыбой, а стол…я его даже не сразу распознала среди всей этой атрибутики. Еще вокруг висело много закрытых полок, но увидеть их можно было, только пристально приглядевшись.

— Обалдеть, — выдохнула я и подошла ближе.

Окно за шторами-водорослями окрашено в салатовый цвет и совсем не выделяется. Сразу и не сообразишь, есть ли оно вообще.

— Ты хочешь стать дизайнером? — получив недоуменный взгляд парня, поясняю, — Ну, создателем красивых интерьеров?

Парень улыбнулся и кивнул. Потом подошел к столу, вынул какую-то папку и подал мне.

Фотоальбом! Вот уж не думала, что здесь традиция хранить приятные моменты на бумаге. Даже у нас на Земле в последнее время люди все реже распечатывают фотографии, предпочитая хранить их на электронных носителях.

Хотя с бумагой я погорячилась — альбом оказался нереально тяжелым, явно не из хлопкового материала. Я косо взглянула на руки Велласа и сразу же оценила, почему он так легко нес альбом — под футболкой виднелись бицепсы, причем стальные, не меньше.

Я же опрокинула это сокровище на кровать, распахнула, и на стальных пластинах цифровые фото показались окошечками в мир под водой. У нас это называется дайвингом, интересно, а как здесь?

— Ты профессионально этим увлекаешься? — я ткнула пальцем в фото, где парень сорвал несколько странных водорослей и довольно потрясал ими над головой.

— Не. Ма против. Но все каникулы я провожу там.

— И кем же Кассандра хочет тебя сделать?

— Достойным человеком, — раздался холодный ответ от дверей.

Я резко обернулась, и поясницу чуть заметно скрутило.

— Лиза, физическая активность тебя ждет завтра, а сегодня разумней было бы отдыхать. Я рада, что ты подружились с Веллом настолько, что осматриваешь его комнату.

И ничего вроде не сказала, а щеки почему-то заалели. Да за кого она меня принимает?! Неужели не видно, что к парню отношусь, как к младшему брату. Но логика ведьмы явно непробиваемая, и я не стала спорить.

— А что, он не всем ее показывает? — любопытство все же взяло верх.

— Из девушек — помощниц, ты первая, кого он пригласил.

Какой-то пошлый намек почудился в ее словах. Такс, Лизок, не опускаемся до мещанских разборок, а переводим разговор.

— Красивые фотографии, — пролистав альбом, я искренне восхитилась талантом Велласа — запечатлеть такие красивые пейзажи не каждый может.

Видимо, все снимки кроме первого делал он сам. Да у него талант! Фотографии выполнены по всем каноном правильного художественного восприятия, и я бы даже сказала, что это не снимки, а картины.

— Красивые. Для досуга можно оставить, — сказала Кассандра.

— Ма, ты же сказала, что будешь поздно?

— Забыла кое-что. Уже ухожу, — она смерила меня неприятным взглядом и захлопнула дверь.

— Не хочет, чтобы ты стал фотографом? — повернулась к парню и внимательно взглянула в лицо.

А парень-то еле сдерживает эмоции, причем из последних сил.

— Да. Говорит, фотография — несерьезно.

Да уж, непонимание между отцами и детьми встречается во все времена и народы.

— А для тебя серьезно? — спрашиваю я.

В этот момент его лицо скривила такая масса злости и отвращения, что я даже испугалась: не ожидала, что парень может испытывать такие эмоции. Видать, вопрос и вправду болезненный.

— Еще как! Но она не понимает.

— Да уж… — протянула я и задумалась.

Помочь ему я ничем не могу, и даже слов поддержки почему-то не находится. Не зная реалий этого мира, что могу предложить? Побег?

А выживет?

Поговорить с матерью? Так говорил уже.

Мда, безнадега.

И тут я вспомнила о себе. Раздражение и досада накатили неприятной волной. Сама нахожусь в положении рабыни, а все туда же — сопереживаю, огорчаюсь. А меня кто пожалеет, а? Кажется, пора закруглять это общение.

— Я пойду, пожалуй, — не дожидаясь ответа, резко захлопнула альбом, бросила на кровать и вышла из комнаты.

Пробежала по пустынным коридорам и с наслаждением захлопнула дверь своей берлоги. За последние дни она стала мне почти родной.

Плюхнулась на кровать и зарыла голову в подушку. Два дня на восстановление пролетели быстро. Время, что я провалялась в постели, не будет засчитано в нашем договоре. Жаль. Очень жаль.

Мысли вертелись разные, но в основном я вздыхала о своей судьбе. И повезло же мне так влипнуть! Трудности, конечно, закаляют характер, но пусть закаляется кто-нибудь другой!

Кломонд приезжал перед ужином и мазал меня какой-то плохо пахнующей мазью, потом сделал массаж спины — вот бы никогда не подумала, что это так здорово, и прописал на завтра… физическую активность.

А я еще надеялась на «освобождение от физкультуры на две недели». Глядишь, и Кассандра смилостивится и посадит бумажки перебирать.

Ведь должны же у нее быть бумажки — ведьма ведет бизнес, семья не бедствует, и при всем при том Кассандра растит сына одна…

В общем, наверняка ей трудно за всем уследить.

И должна же она платить налоги или что-нибудь в этом роде? Одним словом, я очень понадеялась на бумажки и старалась не думать ни о чем другом.