О том, как жена захотела изменить своему мужу - [14]

Примерив платья простого фасона, я лишь вздохнула — естественно, если я буду в прислужницах целый месяц, мне не положены красивые и обтягивающие платья. Балахон не дали — и то спасибо.

Сейчас я стояла в легком варианте. Ветер, принесший легкий запах трав, казался обычным, летним, и от этого на душе становилось спокойно.

Не знаю, что ожидало мое подсознание, но окружающая природа не сильно отличалась от нашей.

Взору предстала красиво оформленная лужайка с цветочными клумбами, а вдалеке росли высокие деревья.

— Не бойся, тепло, — Веллас подошел и взял за руку.

Потянул на себя, и я сделала шаг в новую жизнь.

Оказалось, не страшно. Птички пели, солнце на небе ярко светило в единственном экземпляре — все нормальное, родное, земное.

Дома стояли небольшие, очень красивые, в основном желтого и песочного цвета. Украшенные барельефами и навесными колоннами, они напоминали строения начала 20 вв.

Изредка по маленькой улочке проезжали автомобили — вполне современные, хоть и со странной трубой сбоку. Из нее выходил клубящийся пар, и спустя несколько секунд, как пузырь оседал на земле.

Я не сильно разбираюсь в технических средствах, поэтому не стала спрашивать Велласа, по какому принципу они работают.

Прогулка прошла на славу. Я не подозревала раньше, что так могу соскучиться по природе.

Мы бродили по тропинкам парка, расположенного невдалеке — все-то прошли пару домов по маленькой улице, и я размышляла: а дом-то располагается в крутом районе, граничащем с зеленой полосой города, и было ощущение, что мы гуляли по лесу — тропинки полузаросшие, прохожих мало, много кустарников вокруг, в общем, дикая природа! И замечательно поболтали о разных глупостях.

Мне все время казалось, что Веллас умышленно не рассказывает о важном, и это казалось странным, ведь я должна помогать его матери.

— Веллас, а чем занимается Кассандра? Чем я могу помочь?

— Она сама тебе все расскажет.

— Вот же шпион.

— Это ты шпион.

— Нет, ты!

И в качестве контраргумента в меня полетели….шишки! Одна ударила в ногу, а другая — в живот. Притворно возмутившись, я оглянулась в поисках орудия защиты, и сразу же заприметила их под кустом.

И как малолетние дети, мы начали отстреливаться шишками.

Причем, сидя по разные стороны от дорожки и прячась чуть ли не на корточках за кустами, мы выкрикивали друг другу предупреждения и угрозы.

Веселье длилось ровно до того момента, как я получила в лоб.

Не ожидая такого развития событий, я даже завалилась на попу и ухватилась за лоб. Мой лоб, прекрасный высокий лоб!

— Прости, Лиз, извини, я не нарочно.

Лоб подвергся новой пытке — усиленному трению ладонью, и я взвизгнула.

— Больно же!

— Прости, не рассчитал. Нужно разогнать кровь, чтобы синяка не было. Пойдем домой, у ма мазь есть — на раз ушибы снимает.

— На раз уже опоздали, — пытаюсь отшутиться я, и мы направляемся домой.

— Да, шишка будет знатная, — расстроенный вконец Веллас протягивает мне прозрачную скляночку с кремообразной жидкостью.

Честно говоря, я ожидала увидеть крем от ушибов, желательно, купленный в аптеке. Но мне предлагали очень странную субстанцию. А неопознанные жидкости пугали.

— Наноси, не бойся, — парень удивился моей реакции, и чтобы не расстраивать его еще больше, я быстренько намазалась и вылетела, как пуля, из комнаты.

Веллас назвал это помещение маминым кабинетом, но больше оно походило на лабораторию робототехники. Пробирок или баночек с зельями, которые я ожидала увидеть, здесь не было.

И это меня потрясло: ведьма и техника… Какое-то несочетаемое сочетание.

Дальше день прошел без приключений. Полтора часа мы смотрели передачу про животных (никаких новых я не увидела), потом Веллас ставил свои любимые песни на нано-проигрыватель (закачивал откуда-то на флешечку размером с пол ногтя) и мы обсуждали творчество и смысл жизни. Вот не думала, что, попав в неизвестный мир, я вспомню про свою детскую мечту.

В детстве мне очень нравилось рисовать. Как многие, я ходила на разные кружки, но в художественную школу меня так и не взяли, а мама успокаивала, мол, зачем тебе эта профессия, она же не кормит. Ага. А вот кадровичка в отделе — кормит.

С другой стороны, профессия в последнее время оказалась жутко востребованной, и с моей институтской группы все устроились работать по специальности. Да, где ж тут сравнивать художников и кадровиков!

Все это я почему-то рассказывала Велласу. Обычно я стараюсь не раскрываться перед малознакомыми людьми, перевожу личные темы на ничего незначащие, но теперь, во мне открыли какой-то краник: подробности из детства, надежды и мечты вылились наружу и…

Образовали лужу. Во всяком случае, так себя чувствовала я, обхватив коленки руками и уставившись на электронный камин в гостиной.

— А хочешь, покажу, чем я занимаюсь, пока Ма не видит?

В другое время, я бы вежливо отказалась. Но сейчас это показалось очень уместным: знать, что не только ты один «непризнанный художник». Приобщиться к чужой тайне после незапланированного душеизлияния — приятно.

В комнату Велласа я вступила в первый раз и пораженно ахнула — это самая удивительная комната в мире!

Синие волны по стенам не были нарисованы — огромные складки сине-голубой ткани чередовались с белыми, и создавали имитацию настоящей волны.