О тех, кто сражался за Воронеж - [12]

Большинство бойцов сводного истребительного отряда не имело обмундирования. Лишь стальные каски да кожаные ремни с патронными подсумками, надетые поверх шинелей, пальто и ватников, придавали им некоторое воинское единообразие.

— Здорово, орлы! — приветствовал истребителей капитан Быстров.

Казалось, он был разочарован их видом.

Стоявший рядом с ним батальонный комиссар Сергеев, рослый, ладно сложенный человек, со знаками отличия старшего политрука, добродушно усмехнулся и сказал:

— Судить об этих орлах будем по их делам, капитан!..

Грачев доложил о прибытии отряда и о боевой задаче, поставленной перед истребителями.

— Знаю, знаю, — сказал капитан Быстров и провел рукой по лицу, словно пытаясь согнать с него усталость.

Грачев и Куцыгин вместе с ним опустились в блиндаж.

— Ваше задание придется пока отставить, — объявил Быстров. — Обстановка изменилась. Ночью немцы подбросили свежие части автоматчиков и кое-где нас потеснили. Придется сперва выправлять положение…

Запищал зуммер полевого телефона.

— Товарищ комбат! Вас вызывает «одиннадцатый», — позвал телефонист.

Быстров взял трубку.

— Да, прибыли, — сказал он.

Слушал, хмурясь и покусывая губы.

— Есть. Будет исполнено, товарищ «одиннадцатый».

Он повернулся к Грачеву и Куцыгину.

— По распоряжению командира полка ваш истребительный отряд совместно с моим батальоном примет участие в атаке. Приказ согласован с Воронежским комитетом обороны. Скоро начнется артиллерийская подготовка. Сигнал к общей атаке — две зеленых ракеты…

Пока Грачев уточнял подробности нового задания, истребители отдыхали, расположившись небольшими группами под заборами, на крылечках и завалинках домов.

Коля Лонгинов и еще несколько бойцов обступили снайпера узбека. Снайпер был веселый парень. Шутил, смеялся, показывал свежие зарубки на прикладе своей винтовки, Восемь зарубок — счет убитых им фашистов за два дня боев на Чижовке.

За домом, во дворе которого находился командный пункт батальона, сгрудилась кучка ребят-подростков и девушек в возрасте шестнадцати-семнадцати лет. Их было человек десять, Они присоединились к истребителям перед переправой. Были без оружия. Держались вместе. Не шумели.

К ним подошел Анатолий Иванович Красотченко.

— Здорово, молодежь! — сказал он.

— Здравствуйте, — дружно, по-военному ответили ребята.

— Воронежские?

— Воронежские, товарищ командир! — ответил невысокий щупленький парнишка, лет тринадцати, одетый в широкий, с чужого плеча, ватный пиджак, — Все из Коминтерновского района.

Он был курнос, веснушчат, без шапки. Непослушные вихры задорно торчали в разные стороны. Держался уверенно, независимо и, видимо, несмотря на свой маленький рост, был за вожака.

— Как тебя зовут? — спросил его Красотченко.

— Юрий.

— Ты что же, Юра, воевать, вижу, собрался?

— Точно, — сказал Юра.

— А оружие где твое?

Юра переглянулся с красивым голубоглазым пареньком, стоявшим рядом с ним.

— Военная тайна, товарищ командир. Сказал бы, да начштаба мой не разрешает.

— Так у тебя и начштаба есть?

— А как же. Моего начштаба, как Чапаева, Василием Ивановичем зовут.

Вася был ростом чуть повыше Юры, тоненький и хрупкий, лицом похожий на девочку. Встретившись глазами с Красотченко, он вдруг покраснел и, чтобы скрыть свое смущение, сказал с нарочитой небрежностью в голосе:

— Я думаю, Юра, здесь свои…

Юра вытащил из глубокого кармана пиджака коробок спичек.

— Действует бесшумно и безотказно, товарищ командир. Раз-два — и ваших нет… Был у фашистов склад — и нет склада.

— Да ты, оказывается, отчаянный парень, — сказал несколько озадаченный Красотченко.

— Он уже три раза в тыл к немцам ходил, — объявил Вася, довольный произведенным впечатлением.

— Юрка наш к правительственной награде представлен, — с гордостью добавила одна из девушек.

Ребята сообщили Красотченко, что они не первый раз на передовой. Им уже доводилось помогать нашим бойцам, выполняя обязанности проводников, разведчиков и связных. Все они еще недавно учились в воронежских школах. Родители их или погибли во время бомбежек, или были угнаны на фашистскую каторгу в Германию.

— Скоро в атаку, товарищ командир? — задорно спросил Юра.

— Ишь ты, какой быстрый! — ответил Красотченко, соображая, как использовать ребят, по возможности не подвергая их опасности.

— Таисия Елизаровна! — подозвал он сестру Соколову, уже хлопотавшую над устройством медпункта. — Вот тебе помощники. Используй их на все сто!..

9

Сводный истребительный отряд уже весь переправился на правый берег. Подошли запыхавшиеся, таща волоком в гору тяжелые ящики с патронами, бойцы 1-го взвода, получавшие дополнительное боепитание на полковом пункте, расположенном под бетонным устоем взорванного моста.

Взошло солнце. Было по-летнему тепло.

Стрельба слышалась реже. На переднем крае наступило затишье. Трудно было представить себе, что в каких-нибудь полутораста метрах от командного пункта батальона находятся вражеские солдаты.

Во дворе на ступеньках крыльца рядом со старшим политруком Сергеевым сидели, разложив на коленях карту, комиссар сводного истребительного отряда Куцыгин и командир 1-го взвода Алексей Макарович Гриценко. Они уточняли линию соприкосновения наших боевых порядков с немецкими, оживляя в памяти рельеф местности в районе предстоящей операции.