О Сюзанна! - [9]

Действительно, обычное пятиминутное путешествие от гостиницы до зала заняло почти час.

— Пошли, — сказал Джеб, помогая Сюзанне выйти из машины.

В лифте они поднялись на сцену, где группа техников разматывала кабели и проверяла прожекторы. Другая группа из пяти человек суетилась вокруг музыкальной аппаратуры. Смеясь и переругиваясь, они настраивали гитары, крутили усилители, колотили по клавишам, били в барабаны.

— Моя группа, — сказал Джеб и тут же исчез. Из-за кулис Сюзанна наблюдала за происходящим. При свете прожекторов пустые кресла во все еще темном зале были едва различимы. В середине сцены ждал своего часа серебристый микрофон. На громадном заднике сцены красовалась серия снимков Джеба крупным планом, сделанных во время какого-то из предыдущих концертов: на верхней губе проступили капельки пота, глаза горят, волосы взмокли от усилия.

Проверка звука не заняла много времени. Убедившись, что микрофоны работают исправно, Джеб быстро прогнал несколько тактов из той песни, которую Сюзанна слышала по телевизору и которая ей так не понравилась, затем спел несколько тактов из мелодичной баллады, способной вышибить слезу у чувствительного человека.

Вернув микрофон на стойку, Джеб кивнул какому-то технику, которого Сюзанне из-за прожекторов не было видно, затем прошел за кулисы и взял ее за руку.

— Джеб! — хором сказали Бриз и звукотехник. — Времени больше нет. — Несмотря на сопротивление Сюзанны, он двинулся вперед.

— Вернись, Джеб! — громко сказала Бриз — Эти уровни не…

— Разберись с ними сама, — певец улыбнулся Сюзанне. — Пора одеваться.

Находившаяся внизу гримуборная Джеба произвела на Сюзанну такое же впечатление, как только что прозвучавшее простое, без всякой театральности, пение. К тому же комната явно была не в его стиле. Толстый белый ковер на полу и персикового цвета, комфортабельный диван, конечно, подбирал не он. И не он заставил столик у зеркала десятками бутылочек и пульверизаторов, не он повесил на бежевые стены гравюры в медных рамках в стиле импрессионистов. Единственное, что хотелось узнать Сюзанне, — кто приказал повесить здесь плакат с изображением самого Джеба. На плакате бард, голый по пояс, поражал публику мощью своих бицепсов.

Джеб проследил за направлением ее взгляда:

— Администрация захотела, чтобы я чувствовал себя здесь как дома. — Он повесил свое пальто на спинку стула. — Конечно, неплохо было бы сделать гимнастику и принять душ. — Он жестом предложил Сюзанне сесть. — Но мы должны начать в восемь часов, а я не могу бродить по сцене в чем мать родила.

Чувствуя, что краснеет, Сюзанна села на диван.

— А что, если никто не придет?

Он улыбнулся и принялся рыться в ящике длинного, во всю стену, туалетного столика.

— Тогда нам с Бриз придется возвратить деньги за проданные билеты.

— Вы уверены в успехе.

— Я всегда уверен в успехе, — сказал он, вынимая из ящика толстое махровое полотенце. — Я ведь плачу Бриз зарплату.

— А почему так? — Сюзанна отвернулась, увидев, что Джеб снял рубашку и собирается расстегнуть брюки.

— А черт его знает!

Сюзанна заморгала. Джеб менялся на глазах, превращаясь из холодного, равнодушного человека, которым был в гостинице, в рубаху-парня, каким его желали видеть поклонники. Когда она снова посмотрела на него, Джеб уже снял туфли и расстегнул брюки. Отводя взгляд, Сюзанна успела заметить голый живот и полоску темных шелковистых волос.

— Даже вы, вероятно, просматриваете заголовки в разделе скандальной хроники, — сказал Джеб. — Но, чтобы освежить вашу память — учитывая, что жизнь знаменитых кантри-исполнителей не относится к числу ваших любимых тем, — скажу, что в те времена, когда стиль кантри не пользовался почетом, Бриз была королевой хит-парадов. И в это самое время ее группа погибла. Вся целиком. — Он нахмурился. — Какой-то пьяница, не имеющий представления о том, что существует разделительная полоса, ехал на машине с плохо работающими тормозами.

— Какой ужас! — воскликнула Сюзанна, но, тем не менее, никак не могла припомнить этот случай.

— Это была действительно трагедия. — Джеб босиком направился в соседнюю комнату. — Она была лучшей певицей и лучше всех писала песни. Но хотя мне очень неприятно то, что случилось с ее ребятами, мне еще больше не нравится то, что она сдалась.

— Мне кажется, вы умеете убеждать. Вы могли бы уговорить ее вернуться.

— Я пытался. Однако то, что вы слышали сегодня, — это единственное, что она спела за последнее время. — Джеб открыл дверь, ведущую в выложенную мрамором ванную. Вокруг его голой шеи было обмотано полотенце. — Вам будет приятно узнать, что моя мама вырастила чистоплотного сына. — Он проскользнул в ванную, затем высунул голову и подмигнул Сюзанне. — Я переоденусь здесь, чтобы не оскорблять чувства девушки из богатой семьи, — он сделал паузу, — или чтобы ее щеки не приобрели цвет лучших арбузов с огорода моего дедушки.

— Я никогда не краснею! — крикнула Сюзанна, но дверь уже закрылась.

Когда она через несколько минут открылась, Сюзанна вновь заморгала. На пороге стоял не мужчина в черном и не рубаха-парень, а Нечто Совсем Другое. Джеб Стюарт Коуди собственной персоной. Сюзанна попыталась отвести от него взгляд, но не смогла — и тут же пожалела об этом.