О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых “ритуальных убийствах” - [8]

.

В дуxе Златоуста рассуждает и наш отечественный богослов – епископ Хрисанф. Он говорит (“Религии древнего Mиpa”, Спб. I878, III, стр. 25): “Cвящeннoдействия и богослужение так же, как и во всех других древних религиях, состояли у евреев главным образом в жертвоприношениях и в молитве, которою они сопровождались. Есть близкое сходство и в жертвенном матеpиaле еврейского культа с культом древних народов, а отчасти в самом значении жертв и цели, с какою oни приносились. Жертвы – принадлежность вcеx древних культов без исключения; по свидетельству книги Бытия, oни были уже приносимы сыновьями прародителей (Быт. IV, 3, 4). Таки образом закон Моисеев определяет точнеe и полнеe то, что было уже издавна в обычaе, осложняя и осмысляя эти священные дейcтвия, и назначая различные роды и виды жертв для разных обстоятельств и случаев”. После этого мы отчасти нeдoумеваем, каким образом преосвященный Хрисанф мог отвергать объяснения, в ocнове которых несомненно лежит сказанное Златоустом. Он говорит (ibid. стр. 241): “Пoзднее утвердился взгляд, что формы языческого богопочтения приняты и введены в Моисеев культ по снисхождению к духовной слабости еврейского народа, и что эти языческие формы дали основу и почву, из которой и на которой выродилось чистое почитание одного Бога, формы языческого культа, – думает преосвященный Хрисанф, – не могли быть перенесены (?) в культ Моисея без того, чтобы не осталось на них следов явыческого воззрения, которого выражением они служили. Изменить их до противоположности прежнему значению их было невозможно (?). Нельзя доказать с другой стороны, – продолжает наш богослов, – ни того, что Моисей копировал культ других народов, ни того, что, вводя свой самобытный культ, он имел в виду учредить его в прямой противоположности другим культам, хотя сам он отличает его от египетского культа, а в некоторых частностях и прямо направляет против языческих обрядов (Исx. VIII. 26. Втор. IV, 14–19)”. После такого критического разбора двух противоположных взглядов на происхождение культа ветхозветных евреев, преосвященный Хрисанф предлагает свое объяснение. “По повелению Божию, – говорит он, – Моисей устрояет культ сообразно с своим вероучением, руководясь в этом прежде всего общими формами религиозной обрядности у разных народов, без мысли о заимствовании, но с мыслью о том, чтобы эти формы были выражением чистых понятий. Сообразно с этой последней целью культ еврейский иногда мог направляться прямо против языческих обрядов, или исключать некоторые из них намеренно”. Преосвященный Хрисанф открыто сознается, что свой настоящий взгляд на происхождение еврейского культа он заимствовал у Кейля в его Археологии (ч. 1, стр. 78-95). Мы же отдаем преимущество пред Кейлем Златоусту по многим основаниям. 1) Мысль Златоуста, что Бог оказывал снисхождение духовной слабости еврейского народа, вполне согласна с свидетельством Самого Иисуса Христа, Который объяснял Своим ученикам, что ветхозаветным евреям Бог дозволил довольно легкое расторжение браков, “по жестокосердию их” (Mф. 19, 8) или – что тоже – по Своему снисхождению к духовной слабости еврейского народа; 2) Моисей не копировал никаких языческих культовых форм, но застал их уже существующими у еврейского народа, как свидетельствует об этом и Библия; 3) Оставить в этих культах следы языческого воззрения могли обыкновенные люди, но не Моисей, богодухновенный пророк и законодатель, действовавший во всем по непосредственному указанию Самого Бога; для такого реформатора совершенно было возможно не только изменить языческие культовые формы до противоположности их прежнему значению, но некоторые совершенно отвергнуть и вместо них ввести новые, соответствовавшие чистому верованию и достойному почитанию истинного Бога; наконец 4) преосвященный Хрисанф вынужден был допустить мысль о случайности сходства между некоторыми формами еврейского и языческого культов: у Златоуста нет этого недостатка.

Какой же заключали в ce6е внутренний смыл и в чем состояло значение ветхозаветных кровавых жертвоприношений?

В послании к евреям св. апостол Павел неоднократно останавливается на этом вoпpocе и предлагает своим читателям-евреям его paзрешениe, имеющее однако же общее значение и для всех членов Христовой Церкви. В ветхозаветных кровавых жертвах он усматривает прообраз Жертвы Голгофской, предуказание на искупительное значение крестной смерти Господа нашего Иисуса Христа, – и только в этом полагает их смысл и силу. По его учению, ветхозавeтные жертвы, сами по ceбе, еще не искупляли людей от грехов, и только напоминали им с одной стороны о грехax, а с другой – о том, что без пролития крови прощения достигнуть невозможно. Жертвы могли быть угодны Богу, когда они, подобно жepтве Авеля, были приносимы верою, и когда приносившие их, подражая благочестивым ветхозаветным патриархам, еще не получивши обетований, “только издали видели оныя и радовались” (Евр. II, 13). Вообще же апостол Павел учит “Закон, имея тень будущих благ, а не самый образ вещей, одними и теми жертвами, каждый год постоянно приносимыми, никогда не может сделать совершенными приходящих с ними. Иначе перестали бы приносить их, потому что приносящие жертву, бывши очищены однажды, не имели бы уже никакого сознания грехов. Но жертвами каждоюдно напоминается о грехах, ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи” (Евр. 10, 1-4). Христос есть единственно истинная жертва и единственно истинный Первосвященник (Евр. 9, II и след. 10, 5 и след.). На Него-то прообразовательно и указывали ветхозаветные кровавые жертвы... А что это понимание внутреннего смысла ветхозаветных кровавых жертвоприношений было всеобщим, видно уже из того, что обетованного Meccию евреи часто называли прямо Агнцем. Так, Иоанн Креститель, увидев идущего к нему Ииcyca Христа и указывая на Него, именно как на обещанного Искупителя всего рода человеческого, говорит своим ученикам: “вот, Агнец Божий, Который берет на Себя грех Mиpa” (Иоан. 1, 29). И ученики поняли своего учителя. Святой апостол Иоанн Богослов в своем Апокалипсисе почти везде говорит об Ииcycе Хриcте только как об Агнце (срв. 5, 6. 8. 12. 13; 6, 1. 16; 7. 9. 10. 16. 17; 12. 11; 13. 8. 11; 14. 1. 4. 10; 15. 3; 17, 14; 19, 7. 9; 21. 22. 23. 27; 22; 1. 8). Апостол Петр также говорит о христианах: “Искуплены вы от суетной жизни, преданной вам от отцов, драгоценною Kpoвию Христа, как непорочного и чистого Агнца” (1 Петр. 1. 18. 19).