О смешении и росте - [11]

Шрифт
Интервал

и претерпевает, однако, из-за равновесия противоположностей, действия каждого не достаточно для того, чтобы сделать другое себе тождественным. Ибо действуя, каждый из них одновременно претерпевает от другого, поэтому, хотя и не будучи внутренне однородным, каждый прекращает действовать до того, как полностью одолеет другого.

Итак слитное смешение — это соединение тел с противоположными свойствами при их взаимодействии и изменении, но без уничтожения.

Глава 15. Способность элементов выделяться из смеси

[231.12]

Быстрому изменению и смешению жидкостей способствует также их легкая делимость. Дробя друг друга еще до образования [однородного] соединения-раствора, соприкасаясь друг с другом вплоть до микроскопических частичек и потому легко и быстро взаимодействуя (antipasconta), они быстрее образуют одно единое по субстрату и качеству тело, которое в действительности не является ни одним из компонентов, в возможности же — ими всеми. Смесь не может в действительности сохранять свойства компонентов постольку, поскольку она сама лишена способности действовать и претерпевать благодаря силам своих компонентов. Вот почему для возвращения к исходному чистому состоянию тем компонентам, которые проницают друг друга, не будучи полностью неотделимы друг от друга, требуется лишь очень небольшая помощь, — для их восстановления[28] к ним надо кое-что добавить, но им не нужно возникать и превращаться.

[231.22]

Поэтому c привнесением к ним добавки, способствующей их восстановлению, они легко вернутся к своей первоначальной природе, — не потому что вода и вино, взятые для смеси, были разделены (в смеси они и не находились в чистом виде, иначе это была бы не смесь, а составление (paraqesiV), ведь при смешении образуется единое и полностью однородное вещество[29]), а потому, что сама эта смесь легко может разложиться на воду <или вино>, изменившись в то, что изначально не было смесью таких веществ с таким качеством.

[231.30]

Для примера возьмем молоко, представляющее собой однородное вещество, в котором потенциально (dunamei) имеется что-то и от жидкого и от твердого [густого]. Так вот, брошенный в молоко раскаленный камушек выделяет из молока оба эти качества, как бы сам «производя» и превращая часть молока в творог, а другую часть в сыворотку[30]. При этом он вовсе не отделяет актуальным образом существующие части молока одну от другой, но каждый продукт производит из каждой его частицы. Подобные же изменения производит бродильная губка, опущенная в кувшин с разбавленным водой вином. Благодаря своим качествам губка выделяет из смеси воду и легко очищает ее, воссоздавая ее силой и природой своей способности.

[232.6]

Или возьмем молодое неперебродившее вино, также представляющее собой однородное вещество. Немного закваски «изготовит» из него и выделит газообразное вещество (pneuma)и крепленое вино (прежде их не было в молодом вине в действительности, что очевидно, ведь никакой газ не может содержаться в жидкости в действительности, как об этом уже было сказано раньше, но продукт выделяется только когда добавляется закваска). Подобным же образом следует понимать то, как действуют вообще все добавки, выделяющие компоненты из смеси: они не отделяют то, что актуальным образом существует в смеси, но обладают способностью изменять и приводить содержимое смеси из потенциального состояния к актуальному.

[232.13]

Во всех приведенных примерах имеется лишь поверхностное возникновение, ведь не само молоко, изменившись в те противоположности, которыми оно [потенциально] обладало, произвело сыворотку и творог, но скорее содержащиеся в нем в потенциальном состоянии качества перешли к действительному бытию, для чего им требовалось лишь чуть-чуть помочь. Аналогичным образом должны быть поняты изменения, происходящие со всеми смешанными веществами.

[232.18]

Подобного рода изменение смешанных жидкостей[31] позволяет предположить, что они должны быть отделимы друг от друга, потому что смесь возникла из отдельных веществ. То, что зовется отделением смешанных компонентов, не похоже ни на отделение внешне соположенных тел, ни на выделение друг из друга тел при их возникновении или уничтожении, когда они переходят в свою противоположность (как мы наблюдаем при выделении воздуха из воды), — но оно представляет собой нечто среднее. Ибо компоненты не находятся в смеси, из которой они отделяются, актуально, и не выделяются путем перехода в свою противоположность (по подлежащей материи). В упомянутых случаях то, что получается после отделения, обладает той же самой формой, что и раньше, уменьшившись только по количеству. А в случае со смешанными жидкостями дело обстоит иначе. Тут каждый из находящихся в потенциальном состоянии компонентов слитной смеси возвращается к актуальному бытию, а в действительности они существовать не могли в силу того, что оказывали друг другу равносильное противодействие, — поэтому про них и можно говорить как об отделимых друг от друга.

[232.31]

Итак, если о телах, переходящих таким образом к актуальному существованию, правильнее сказать, что они не возникают, а отделяются друг от друга, и если все остальные наши тезисы о смешении созвучны основоположениям нашего учения, согласуются с превращениями и возникновениями тел, а также поддерживают общепринятые представления о смешении, — надо признать, что истинное учение о смешении принадлежит только Аристотелю.


Рекомендуем почитать
Стать экологичным

В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.


Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен

Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.


Жизнь: опыт и наука

Вопросы философии 1993 № 5.


Город по имени Рай

Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.


История философии. Реконструкция истории европейской философии через призму теории познания

В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.


100 дней в HR

Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.