О Символе веры - [6]
17. Нет ничего удивительного в том, что это говорится о неизреченной Природе, поскольку даже в тех вещах, которые мы воспринимаем телесными очами и различаем телесными чувствами, бывает нечто подобное [этому]. В самом деле, когда нас спрашивают об источнике, мы не можем сказать, что он есть сама река; и когда нас спрашивают о реке, мы также не можем назвать ее источником; наконец, мы не можем назвать питьевую воду, которая взята из источника или из реки, ни самой рекой, ни источником. Однако в этих трех вещах [вместе] (in hac trinitate) мы признаем одну и ту же воду, и когда нас спрашивают о каждой из них, то мы по отдельности также назовем их водой [24]. И действительно, если мы спросим, вода ли в источнике, то ответ будет: «да, вода»; и если мы спросим, вода ли в реке, то ответ будет точно такой же; наконец, и о питьевой воде не может быть другого ответа. Однако мы называем их не тремя водами, но одной водой. Но надо быть очень осторожным, чтобы кто-нибудь не стал представлять себе неизреченную сущность (substantiam) Божественного Величия наподобие этого видимого, телесного источника, реки или питьевой воды. Ведь в них та вода, которая сейчас в источнике, переходит в реку и не остается в себе; и когда она берется из реки или из источника в качестве питьевой воды, она не остается там, откуда берется. Таким образом, может быть так, что одна и та же вода принимает название то источника, то реки, то питьевой воды. Однако мы уже сказали, что в Божественной Троице не может быть так, что Отец в один момент есть Сын, а в другой — Святой Дух. Это скорее похоже на то, как мы можем сказать, что в дереве корень есть не что иное как корень, ствол есть не что иное как ствол, а ветви — не что иное как ветви. Действительно, то, что называется корнем, не может быть названо стволом или ветвями. И древесина, которая относится к корню, не может благодаря какому-то переходу оказаться то в корне, то в стволе, то в ветвях, но содержится только в корне. И хотя остается то правило наименования, согласно которому корень есть древесина, ствол — древесина и ветви — тоже древесина, однако они называются не тремя, а одной древесиной. И даже если они в чем-то несхожи, так что не без основания могут называться тремя древесинами по причине присущей им различной твердости, то все согласятся с тем, что если из одного источника наполняются три чаши, они могут называться тремя чашами, но не тремя водами, а только одной водой. И когда тебя спросят об отдельных чашах, то ты ответишь, что вода есть в любой из них, хотя здесь и нет никакого перехода, который мы усматривали от источника к реке. Но мы привели все эти примеры из области телесных предметов не ради подобия с той Божественной природой, а ради [наблюдаемого в них] единства видимых предметов, чтобы понять, что может быть так, что какие-то три вещи обладают одним именем не только по отдельности, но и все вместе. Так что пусть никто не удивляется и не считает нелепым, что мы говорим: Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой, и в этой Троице не три Бога, но один Бог и одна сущность.
18. Ученые и духовные мужи уже посвятили множество книг рассуждениям об Отце и Сыне. В этих книгах они пытались вникнуть, насколько это в человеческих силах, в такие вопросы, как, например, каким образом Отец и Сын не один, а одно (non unus esset, sed unum essent) [25], и какое особое свойство Отца, а какое Сына. А именно, один есть Родитель, а другой Рожденный, один не от Сына, а другой от Отца, один Глава другого, почему Он и называется Главою Христа (см. 1 Кор. 11:3), хотя и Сам Христос есть Начало (Ин. 8:25) [26], но не Отца; один — Образ другого (Кол 1:15), хотя и ни в чем не различный и полностью и неразличимо равный [27]. Все это более подробно обсуждается теми, кто не так кратко, как мы, хочет изложить исповедание всей христианской веры. Итак, насколько один есть Сын, Он получил от Отца то, чтобы быть, а другой этого не получил от Сына. И поскольку Он (Сын) по неизреченному милосердию в результате временного Домостроительства воспринял человека, то есть изменчивую тварь, долженствующую изменяться к лучшему, в Святых Писаниях можно найти много сказанного о Нем такого, что подталкивало к ошибке нечестивые умы еретиков, которые желали сперва учить, а лишь потом учиться. [На основании этого] они полагали, что Он не равен Отцу и не одной и той же с Ним сущности (ejusdem substantiae) [
