О сеньоре Красная Борода, рыцаре, влекомом сокровищем, но не обретшем оное - [8]

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, в которой наш герой отвязывает лодочку и упускает сокровище

Действия Фридриха Барбароссы необъяснимы человеческой логикой. Его время нелинейно, он действует, не как живет, а как спит, бесконечно возвращаясь исправить прошлое, многажды пытаясь найти выход в безвыходном пространстве. Он ведет себя, не как историческая персона, а как персонаж мифа. Он живет, как бессмертный.

В 1165 году, ровно через десять лет после венчания в Риме императорской короной, Барбаросса совершает невиданное: он вновь венчается в Риме императорской короной.

В начале июня Фридрих, безрезультатно осаждавший Анкону, получает радостное известие: немецкие войска обложили Рим и обескровили римских защитников, еще немного — и Рим падет. Барбаросса является в Рим в сопровождении «своего» папы римского — Пасхалия III, который не лучше епископа, благословляющего блюда в романе, нашептывает императору аппетитное, гастрономическое: «Наступил час пожинать жатву и собирать виноград». Жатва кровава: бои идут за каждый храм, за каждый замок в городе. Рим усеян дымящимися обломками и трупами. Последний бастион — храм Св. Петра, сердце папского государства. Там — «итальянский» папа — Александр. Немецким войскам не удается сломить оборону храма. И тогда они — к священному ужасу римлян — поджигают часовню Богоматери, пристройку храма, где скрывались от боев женщины и дети. Перед таким кощунством и жестокостью отступают защитники Рима. Папа Александр покидает храм, оставляет город и проклинает Барбароссу. Папа Пасхалий в обороняемом немецкими войсками храме совершает обряд венчания Барбароссы императорским венцом. Курение ладана и мирры не в состоянии перебить трупный смрад и запах гари. Но Барбароссе не до сантиментов. В этом венчании не будет нежностей, не нужна трепетная голубка. Не нужно уже даже это коварное пространство, именуемое Империей, Барбароссе наплевать на Италию. Не нужно благословения — Барбаросса не боится Бога. Ему нужна только власть. Власть, чистая, как древнее золото клада Нибелунгов.

Он вводит в Риме прямое императорское правление, лично назначает Сенат, он, а не папа «дарует» должность префекту. Рим теперь — личный город Барбароссы. Он же — цезарь, или, что удобнее — кайзер, ибо повенчан в Риме и властвует из него. Он — почти уже символ, почти легенда. Это венчание в огненной темноте, это восторг на грани кошмара, это страсть, похожая на смерть. Утром он, римский император, явит свое величие этому городу — миру…

Утром над Римом, три месяца задыхавшимся от невыносимой засухи, разражается страшная гроза. Жара не спадает. Ливень кипит на раскаленных мостовых, он уничтожает кровавые декорации вчерашней битвы, разоряет трубы канализации. Нечистоты заливают улицы. Вот какое, оказывается, вино приготовила судьба из винограда, благословленного Пасхалием! В немецком лагере начинается чума. Эпидемия распространяется с невиданной скоростью и силой. Вчерашние триумфаторы находят пристанище в ямах с известью. Дважды император решает убраться из Рима. Медленно, ох как медленно продвигается его войско, увязающее в грязи, — черная смерть успевает нагнать все самое близкое окружение Красной Бороды, оставляя его в одиночестве и недоумении.

Кара небесная, постигшая императора, — ободрение и надежда для Италии. Морок, оказывается, не бесконечен, жестокий правитель — уязвим. Первыми, естественно, поднимают головы развеянные по Ломбардии миланцы. Пригретые Вероной, поддержанные Венецией и Сицилийским королевством, тоже опасающимися тевтонской чумы, они объединяют гвельфские города — за год их становится двадцать восемь — в Веронскую лигу. Первым делом участники Веронской лиги восстанавливают Милан. Первое же восстание против «тевтонского ига» (а именно такое определение власти появляется в Италии во времена окольцованного Фридриха) поднимают, как это ни удивительно, не они, а гибеллинские города — в 1166 году. Объединение, о котором мечтали гибеллины в связи с императором, происходит против него. Через год гибеллины объединяются в Кремонскую лигу, а к декабрю 1167 года гибеллины и гвельфы объединяются между собой. Вся северная Италия, классическое имперское наследство римской цивилизации, отказывает императору, очарованному объединительной идеей, выталкивает его за пределы высокой человеческой цивилизации и обороняется от него железной круговой порукой единой Ломбардской лиги.

Когда Красная Борода второй раз венчался на царство, он стремился подтвердить неоспоримую силу своего прирученного сокровища — своей не по размеру данной власти. Он дразнил рок. Откуда ему, случайному избраннику судьбы, было знать, что не он над сокровищем, а сокровище над ним демонстрирует свою власть? Первый раз — начало триумфа, кольцо дает в долг силу, славу, величие, легкость побед. Второй — начало конца. Сигнал к отданию долга, который, как известно, коварное сокровище Нибелунгов принимает только жизнью.

С 1167 года счастье и удача начинают изменять Барбароссе, сокровище тает у него в руках, как льдинка. Ломбардская лига изгоняет из городов ставленников императора, разоряет немецкие замки, игнорирует императорское правосудие, пренебрегает позорным Ронкальским соглашением — и выдвигает свои требования: не вернуть, а признать все естественные свободы, которые были у итальянских городов до прихода к власти Барбароссы. Фридрих терпит в Италии одно поражение за другим. Традиционно послушная Павия — «запасная» итальянская столица германских императоров — изгоняет его. Из окружения в Сузах Фридрих бежит в женском платье. Даже облик — легендарный мужественный облик — изменяет своему господину. В Бургундии и Леоне нашего рыцаря тоже ждет холодный прием. Здешние жители — сторонники папы Александра. Кощунственное поведение императора по отношению к священной римской церкви и к понтифику, дальнейшее недвусмысленное небесное наказание вынуждают бургундцев поскорее избавиться от инфернального владыки. Барбаросса сбегает в Германию…