О, счастливица! - [81]

Неспособность обоих мужчин разобраться в навигационных метках привела к последовательности высокоскоростных приземлений, серьезно покореживших алюминиевые винты. Катер начал трястись как блендер задолго до того, как ополченцы высадились на остров.

Пухл волновался – он так надеялся впечатлить Эмбер своими мореходными умениями. Но во время третьей аварии после отбытия с Групер-Крик он услышал ее слова:

– Это что, шутка?

В настоящий момент он находился по пояс в воде, сражался с течением, изо всей силы упираясь в транец. Бод Геззер шлепал рядом с ним по мелководью, толкая правый борт. Эмбер сидела в катере вместе с Фингалом.

Это что, шутка?

И Пухл услышал, как Фингал ответил:

– Если бы.

Сопливый уебок.

Хлюпая по глине, Пухл понял, что его тревоги обратились к лотерейным билетам. Оба были спрятаны в панели управления: украденный, до сих пор мокрый от недавней чуть было не случившейся катастрофы, и тот, что лежал в бумажнике Бода, – Геззер его переложил, когда Пухл заставил его спуститься за борт и толкать.

Дешевые пластиковые дверцы панели не закрывались. Пухл решил прострелить Фингалу коленные чашечки, если тот хотя бы приблизится туда.

Ночь спустилась раньше, чем они высадились на Перл-Ки. Бод Геззер с помощью топлива для зажигалки развел костер. Пухл разделся и повесил промокшую одежду на мангровых деревьях. Фингалу приказали разгрузить лодку. Он не мог поверить, что Пухл разгуливает по лагерю в одном белье, прямо перед Эмбер.

– Спрей от насекомых нужен? – спросил ее Пухл.

– Мне холодно, – ответила она.

В одно мгновение Фингал подскочил с армейским одеялом. Пухл выхватил его и укутал плечи Эмбер. Вручил ей аэрозольный баллончик с репеллентом и потребовал:

– Набрызгай-ка малехо мне на ноги, а?

Она сделала, как было велено, выражение ее лица скрывала долговязая тень Пухла. Бод Геззер косился от костра – они сделали глупость; такой девчонке не место в военизированном отряде. Фингал тоже переживал, но по другому поводу.

– В вещмешке есть сухой камуфляж, – пискнул он. Пухл его игнорировал. Он, казалось, полностью расслабился в своих заляпанных грязью коротких трусах.

– Ну, Эмбер, – сказал он. – И где ж вы все спали той ночью?

– В машине.

Пухл мрачно уставился на Фингала, и тот добавил:

– На обочине.

– Это так?

– Бля, а в чем ваще дело-то? – Фингалу не понравилось, как Пухл ставит его на место – следит за ним, ведет себя так, будто Фингал что-то скрывает.

На помощь пришла Эмбер.

– Это «краун-виктория». Там футбольную команду можно разместить, – сказала она. – Я спала на заднем сиденье, Фингал на переднем. Еще что-нибудь интересует?

Пухл покраснел и засуетился. Меньше всего он хотел выводить ее из себя – блин, да некоторым девчонкам льстит, когда ревнуешь. Он предложил Эмбер банку «бад-вайзера».

– Нет, спасибо.

– Вяленого мяса?

– Пожалуй, я пас.

Бодеан Геззер изрек:

– Надо устроить собрание. Сладкая моя, оставь-ка мужчин одних минут так на тридцать.

Эмбер посмотрела на серые заросли, потом повернулась к Боду:

– И куда, по-вашему, мне идти?

Фингал перебил, сказал, что нет ничего такого в том, что она останется.

– Она знает, кто мы, и она на все сто за программу.

На этот раз настала очередь полковника недобро воззриться на Фингала – но тот не отступал:

– Она даже обещала исправить мне татуировку!

– Очень жаль, что она не может исправить тебе твои ебаные мозги, – буркнул Пухл, теребя пластырь на глазу, словно коросту.

Бодеан Геззер чувствовал, что влияние на новорожденный отряд ускользает у него из рук. Эмбер должна заткнуться и вести себя как надо, вот и все. Ее присутствие дезорганизовывало – особенно ее аромат. И хотя Бод был благодарен за любое благоухание, которого хватило бы для нейтрализации Пухлова пота, он чувствовал, что задыхается от духов Эмбер. Они затуманивали мозг непристойными мыслями, в том числе пугающе откровенными. Бод злился на себя за увлечение грязными фантазиями, когда нужно полностью сосредоточиться на выживании.

Он расправил просмоленную парусину и призвал собравшихся к порядку. Эмбер села скрестив ноги в центре брезента, Фингал и Пухл – по бокам.

– Как вам известно, – начал Бод, – мы здесь, на этом острове, поскольку что-то – кто-то, – называющий себя «Черным приливом», всеми силами стремится нас уничтожить. У меня нет сомнений, это негритянская операция, весьма хитрая, и, я полагаю, они в конце концов нас найдут. Мы проделали весь этот путь сюда, чтобы перегруппироваться, привести в отличное состояние оружие и укрепить оборону. Я всем сердцем христианина верю – мы одержим победу. Но чтобы разбить этих черных ублюдков, мы должны быть готовы, мы должны быть командой: вооруженной, дисциплинированной и хорошо организованной. Очень скоро Америка окажется под ударом – мне не нужно вам об этом напоминать. Новый мировой трибунал, коммунисты, НАТО и так далее. Но сейчас это наше первое большое испытание, этот «Черный прилив»… ну что еще?

Девочка из «Ухарей» подняла руку.

– У тебя вопрос? – всполошился Бод Геззер.

– Да. Как вы себе это все представляете дальше, парни?

– Не понял?

– План, – пояснила Эмбер. – Какой у вас долгосрочный план?

– Мы – Истые Чистые Арийцы. Мы верим в чистоту и превосходство белых европеоидов. Мы уверены, что наши христианские ценности были преданы и отвергнуты правительством Соединенных Штатов…