О сапожнике Матоуше и его друзьях - [17]

Шрифт
Интервал

В колыбели плачет.

Этих «честностей», плачущих в колыбели, у пана Франца из замка было очень много. И Кристина засмеялась, вспомнив об этих колыбелях и о том, как он ходил за нею даже в конюшню.

— Папа сейчас придет, только поговорит там о чем-то со старостой, — сообщила она матери, и обе с зажженной лучиной пошли в хлев посмотреть на пегую корову, которая должна была скоро телиться. Но отец забыл и о пегой корове и о жене.

— Так что же мы будем делать, староста? Тоже пойдем, спать? — спросил Казда, когда костер после полуночи уже начал гаснуть и народ стал расходиться.

— Ну нет… пойдем вниз, в трактир. Там поговорим.

Солнышко уже всходило, а они так и не договорили до конца. Пиво давало себя знать.


Вскоре после этого жители Вранова решили ставить комедию; все роли были распределены, кроме одной: некому было играть черта.

— Матоуш, — упрашивала парня Ружена, — эту роль ты мог бы передать Петру Микше. Ведь ты же подал прошение, чтобы тебя сделали учителем, и играть черта тебе не пристало.

— Руженка, в последний раз.

— Ну, если так… Эти черти пристали к тебе, как деготь к рубашке.

— Ей-богу, в последний раз!

Недалеко от Вранова горделиво возвышался панский замок: внизу — трактир, а в нижнем этаже трактира — зал со сценой. Воскресный вечер. Все готово, все в сборе — и король, и королева, и черт. Зрители валят со всех сторон. Но в замке чем-то недовольны. Это чувствуется по всему.

— Карл, — говорит жена управляющего, — что это за порядки? Врановские крестьяне даже не пригласили нас на комедию.

— На комедию?

— Сегодня вечером в трактире ставят пьесу.

— Ты, наверно, ошибаешься… Я ничего не знаю. Не будут же они играть без разрешения…

Управляющий велел позвать стражника и спросил его:

— Правда, что врановские крестьяне ставят сегодня спектакль?

— Осмелюсь доложить, люди уже собираются.

Пан управляющий нахмурился и приказал:

— Позови сюда казначея с приказчиком.

Оба пришли.

— Возьмите несколько человек на помощь, пойдите туда со стражником и заберите этих комедиантов… Засадим их в холодную и выбьем из их тупых голов всю эту свободу… Ведь пока еще ее нет, только одни разговоры… Они эту конституцию на собственной шкуре узнают!

Разговор был окончен.

В зале полным-полно народу. Уже гудит большая шарманка. Скоро должен подняться занавес. В соседней комнате, служащей костюмерной, Иржик наряжается королем. Его придворные — все как на подбор, статные, плечистые рыцари; на груди и на спине у них бумажные доспехи, на головах бумажные шлемы, сбоку старые заржавленные сабли. Они уже готовы, спокойно сидят на лавках и безмятежно пускают дым из коротких трубок, ожидая, пока оденется его величество. Королева Ружена уже на сцене за опущенным занавесом. Над ее лбом блестит жестяная корона; по спине волной спускаются черные волосы; на лице горит румянец. Она расхаживает по подмосткам, повторяя роль. Матоуш, одетый чертом, выглядывает из костюмерной и бегом мчится к ней. На нем черные штаны и плотно облегающая фигуру курточка, на которой нашиты красные и желтые полосы — символ адского огня. Голова и лицо скрыты маской с двумя рогами и дырками для глаз и рта. На курточке пришито несколько бубенчиков, которые звенят при каждом движении. Матоуш льнет к королеве и хочет ее обнять. Ее величество отступает, отмахивается и защищается:

— Ты помнешь платье… и волосы растрепал… Ну что ты делаешь… Ведь корона упадет…

Но черт весь во власти адской лихорадки. По примеру рыцарей, он опускается перед ней на колени, обнимает ее за талию и тянет к себе, чтобы поцеловать. Но тут открывается дверь из костюмерной, и на пороге появляется король Иржик. У него на глазах черт обнимает королеву! Сейчас разразится буря ревности…

Но тут случилось кое-что похуже. Кассир, продававший входные билеты, громко кричит артистам:

— Бегите скорей! У нас нет разрешения пана… Из замка идет комиссия со стражником. Дело пахнет холодной и розгами… Скорей отсюда!

Сам он выпрыгивает через окно в сад и, держа подмышкой копилку с деньгами, удирает в ближайший лесок. Все как один бросаются за ним. Они знают, что справедливость господ слепа: наказывают того, кто пойман; счастлив, кто убежит. Черт, король, королева, рыцари в театральных костюмах выбегают из зала с такой поспешностью, словно над ними загорелась крыша. В вечерних сумерках мелькают пестрые фигуры. Рыцари мчатся быстрее всех; в правой руке трубка, в левой — сабля, чтоб не мешала в беге; они первыми добираются до темного леса. Хуже всех пришлось королеве и черту. Ее величество наступает ногой на длинное в сборку платье и спотыкается; черта выдают бубенцы. Они бегут рядом. Розарка замечает опасность такого шумного соседства, подбирает платье и с быстротой нимфы покидает товарища. При этом она теряет свою корону, как всякое величество, низверженное с трона.

Зрители сейчас же узнают о бегстве артистов, и прежде всего о том, что кассир удрал с деньгами.

— Бежим за ними, пускай вернут нам наши денежки.

Так кричат, выбегая из зала на улицу, все, у кого молодые ноги. Но у страха не только «глаза велики, а хвост опущен», у него и сто крыльев. В лесу темно, и гнаться за беглецами бессмысленно. Только Матоушу, как всегда, не повезло. Кто-то выпустил из трактира собаку. Она помчалась вместе с преследователями, перегнала их, в лесу остановилась у одного дерева и, подняв кверху морду, стала громко лаять.


Рекомендуем почитать

Пара шелковых чулок

Ничто так не меняет женщину, как пара шелковых чулок.


Вдали от безумной толпы

В 2015 году один из авторов знаменитой «Догмы 95» Томас Винтерберг представил на суд зрителя свою новую картину. Экранизация знаменитого романа Томаса Харди стала одним из главных кинособытий года.В основе сюжета – судьба Батшебы Эвердин. Молодая, сильная женщина независимого нрава, которая наследует ферму и берет управление ею на себя – это чрезвычайно смелый и неожиданный поступок в мире викторианской Англии, где правят мужчины. Но у женщин есть куда более сильное оружие – красота. Роковая дама разрушает жизни всех, кто приближается к ней, затягивая события в гордиев узел, разрубить который можно лишь ценой чудовищной трагедии.Несмотря на несомненное мастерство Томаса Винтерберга, фильм не может передать и половины того, что описано в романе.


Госпожа Женни Трайбель, или «Сердце сердцу весть подает»

Романы и повести Фонтане заключают в себе реалистическую историю немецкого общества в десятилетия, последовавшие за объединением Германии. Скептически и настороженно наблюдает писатель за быстрым изменением облика империи. Почти все произведения посвящены теме конфликта личности и общества.


Приключение Стася

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Книга Монеллы

Во второй том собрания сочинений видного французского писателя-символиста Марселя Швоба (1867–1905) вошла «Книга Монеллы» — вещь, отвергающая любые жанровые определения, «шедевр грусти и любви» (Р. де Гурмон). Произведения Швоба, мастера призрачных видений и эрудированного гротеска, предшественника сюрреалистов и X. Л. Борхеса, долгие годы практически не издавались на русском языке, и настоящее собрание является первым значимым изданием с дореволюционных времен.